- Э, милый! - сказал Липовецкий, обращаясь почему-то исключительно к Ивану Семеновичу Козловскому. - Родненький мой! Думаешь, я от большого счастья эту проклятую домну на сцену выпер?
И опять разговор пошел про узбекский плов, охотничьих собак и Льва Николаевича Толстого. Малышка устала, она хотела одного - спать.
Липовецкий надел шлепанцы и пошел провожать их к лифту. При этом он все время задевал Малышку своим тяжелым плечом. А в тот момент, когда Иван Семенович уже шагнул в лифт, а Малышка еще нет, шепнул ей на ухо:
- Может, останешься?
- Зачем? - спросила Малышка.
- Зачем-зачем! - разозлился Липовецкий. - Сама должна знать - зачем!
- Я не знаю, - простодушно ответила Малышка, и лифт поехал.
Троллейбусы уже не ходили, и Малышка с Иваном Семеновичем Козловским долго шли по плохо освещенным улицам. Недалеко от дома, в котором жила Малышка, Иван Семенович Козловский остановился, и тут Малышка увидела, что он совсем не так пьян, как это ей показалось раньше.
- Послушай, - сказал Иван Семенович, - девочка, у меня к тебе будет просьба.
- Какая? - спросила Малышка.
- Обещай!
- Я буду стараться... - сказала Малышка.
Тихо было на улицах, Город спал, но Иван Семенович Козловский придвинулся к ней поближе, как будто их могли услышать.
- Ты знаешь, что такое время? - спросил Иван Семенович Козловский.
- Немного, - ответила Малышка.
- Это среда, в которой существует живое. Мы плаваем в нем, как рыбы в воде, а вода течет... Поэтому перемены - закон жизни. Даже если кажется, что все застыло и стоит на месте... Время не спит. Время движется...
Иван Семенович Козловский на секунду замолчал, а потом добавил:
- Надо ждать...
- Что? - спросила Малышка.
- Новое время... - Иван Семенович Козловский заговорил еще тише и взволнованней. - Только надо зафиксировать... Это важно! Новое время тоже должно на чем-то стоять! Не все были рабами!!! Даже когда царил рабовладельческий строй... - и Иван Семенович Козловский вдруг охрип.
Тихо было. Город спал.
- Что я должна сделать? - спросила Малышка.
- В Музее есть Книга, в которой записана история Театра от самого начала... - сказал Иван Семенович Козловский.
- Я слышала, - сказала Малышка.
- Ты должна записать туда... правду...
- Про Фадеева и про вас?
- Да, - сказал Иван Семенович Козловский.
Он довел ее до подъезда и, уже отойдя на несколько шагов, обернулся и изо всех сил прохрипел:
- Не все! - и погрозил кому-то невидимому пальцем.
