– Да. Она отошла.
– Я такие вещи понимаю.
– Да.
– Вы сердитесь на меня?
– Нет.
– Как ее звали?
– Зои.
– Зои?
– Да, Зои.
– И вы поэтому были одна на яхте?
– Отчасти.
– Потому что было грустно?
– Да.
– Мод?
– Что?
– Что с ней случилось? С Зои?
– Попала в аварию.
– Вы были с ней?
– Нет.
– Она была одна?
– Она была с отцом.
– Он тоже отошел?
– Нет.
– А он не хотел с вами на яхту?
– Нет.
– Сколько ей было, Мод? Когда она отошла?
– Шесть.
– Вы, наверное, все время о ней думаете.
– Не все время.
– Она вам снится?
– Иногда.
– Мод?
– Что?
– А вы чувствуете, как она хочет с вами поговорить?
– Поговорить? Как она может поговорить?
– Ну, вы ее видите, Мод?
– Нет.
– А вам кажется, что вы ее слышите?
Девочка ждет. Она не дура, она девять лет прожила с мамой (мамины фортели, мамины фокусы), поэтому не дура. Она прислушивается – может, у Мод перехватит горло, сигарета упадет в песок, ну хоть что-нибудь. Ничего такого не происходит, и Джессика продолжает:
– Если бы папа был здесь, он бы вам помог.
– Помог?
– Он бы знал, как вам помочь.
– Как бы он мне помог?
– Мод?
– Что?
– Может, я вам помогу?
– Мне не надо от тебя помощи.
– Я бы очень хотела помочь, Мод.
– Мне уже не поможешь.
– Неправда, – с жаром отвечает девочка. – Неправда, вы просто должны захотеть. Вы ведь хотите?
С минуту, словно позабыв, чья очередь говорить, они молчат. Потом из темноты налетает внезапный бриз.
– Будет дождь, – говорит Мод, подставив бризу лицо, и еле успевает договорить – дождь начинается, крупные капли редкой россыпью падают вокруг в песок. Одна шлепается Мод на щеку, другая на коленку. Мод и Джессика поднимаются, и тут дождь припускает взаправду – черная дождевая пелена гонит обеих бегом по пляжу, молотит им по макушкам, ослепляет.
Девочка и мальчик не влюблены, хотя мама с папой про это шутили. Девочка и мальчик никогда не целовались, им бы в голову не пришло показаться друг другу голыми. Поэтому мальчик пугается и не знает, что думать, когда Джессика в темноте садится к нему на постель и наклоняется, дождем с волос истекая ему на лицо, и волосы ее пахнут дождем, а лицо так близко, что мальчик чувствует ее дыхание.
– Чего? – спрашивает он. – O que você quer?[50]
– Женщина, – говорит она.
– Ушла?
– Куда ей идти?
– Чего тогда?
– По-моему, она здесь не просто так. Это замысел.
– Какой еще замысел?
– Не знаю, – отвечает девочка, – но, может, это для всех нас испытание.
Назавтра от дождя остаются лишь крапины цветов – они лезут из трещин в земле или из устий камнеподобных стручков, что накануне казались мертвыми. Море слегка сменило синий окрас, и, глядя в окно своей спальни (на полу у стола лужа), Мод догадывается, что там, где залив распахивается в море, зыбь высока. Воздух свеж, прохладен, но уже за полдень возвращается жара, цветы вянут, а древесные кулаки, что раскрылись, явив неуемные расцветки, запечатываются вновь.
