Она идет к церкви, шагает в дверь. Прохлада внутри – словно вечер, и такой же сумрак. Скудный свет – свет из двери и побитых окон в вышине – мелкими лужицами ложится на плиточный пол, ломкими решетками трепещет на серых стенах. Скамей нет, лишь под кафедрой полукругом толпится дюжина стульев как из заброшенной классной комнаты. Сама кафедра – из какой-то мелкозернистой, изъеденной червоточинами древесины, и Мод как будто различает в ней корабельные тимберсы – кафедра вполне могла быть деталью судна, сооружена людьми, которые по прибытии разобрали его на части, никуда не планировали возвращаться.
Она идет по кругу вдоль стен, щурясь на мемориальные таблички. Самая ранняя, какая ей попадается, – 1658 год, самая поздняя – 1780-й. Плетение поблекшей латыни; какие-то картинки, в том числе, кажется, кит. Португальские имена – точно столы, перегруженные столовым серебром. Есть и другие – видимо, слуг или рабов. Почти все – и рабы, и хозяева – умерли молодыми.
От дверей церкви Мод направляется к дереву. Манговое дерево, в кроне угощаются двое попугаев ара. Мод смотрит на них, а они склоняют набок желтые лица, смотрят на нее, не отрываясь от еды. Мод сворачивается клубком в тени дерева и засыпает. Когда просыпается, рядом сидит старшая девочка.
– Вы все спите, спите и спите, – говорит она. – В жизни не встречала таких усталых.
Для начала они проясняют, как зовут Мод, и Джессика научается говорить «Мод», а не «Мор». Потом Джессика сообщает, где они находятся, хотя у Мод складывается впечатление, что географию девочка знает в основном по рассказам и четкой карты в голове у нее нет. Джессика задает вопросы, и Мод объясняет про яхту, про переход, про шторм, про высадку на берег. Оказывается, всему этому вполне вольготно обитать в пределах горстки простых предложений.
– Я говорила с мальчиком, – сообщает Мод. Показывает на трейлер.
– Тео, – отвечает Джессика.
– Он сказал, людей, которые за вами присматривают, сейчас нет. Что они не здесь.
– Папа, – поясняет Джессика. – Это он про папу.
– Папа? Ваш отец?
– Он для всех нас был папа.
– Куда он уехал?
Девочка пожимает плечами:
– В Хантсвилл, наверное.
– Куда?
– В Хантсвилл. В Алабаму.
– Он из Америки?
– Была еще мама, – говорит девочка. – Но она отошла.
– Умерла?
– Да.
– А папа уехал?
– На вас его рубашка, – говорит девочка.
– А у тебя мамино платье?
– Да, – отвечает Джессика, оглядев себя и легонько погладив ткань.
– Мальчик, – говорит Мод. – Тео. Он сказал, папа скоро вернется.
