— Они говорят о свете, но на их руках кровь! Скольких они убили, скольких лишили дома и крова? Богиня учит нас любить всех созданий, населяющих этот мир, но как можно любить убийцу? Как можно любить меч, убивающий наших сыновей? — спрашивала старая жрица у тех, кто еще вчера приходил в ее храм за утешением. Люди перешептывались между собой, но откликаться на явно звучащий в словах старой жрицы призыв не спешили.
— Молчи, Ликия, хватит с нас твоих бредней! — гончар Марко, брызгая слюной, заорал на вздрогнувшую женщину. — Твоя богиня никогда не обращала на нас внимания, да и ты тоже! Тебе никогда не было до нас дела!
Жрицу словно водой окатили, настолько растерянной и несчастной она выглядела. Совсем другим, тихим и каким-то надтреснутым голосом она произнесла:
— Марко, о чем ты? Я же всегда служила вам…
— Себе ты служила, ведьма проклятущая, — плюнул ей под ноги старик.
— Чадо господне, — вкрадчивым голосом спросил монах, вмешиваясь в безобразную склоку, — скажи, тут только одна ведьма?
— Да Маринка еще, — отмахнулся старый гончар, продолжая тяжелым взглядом буравить жрицу, — наша травница.
— Ульрих, — негромко позвал монах, довольно усмехаясь. Предводитель рыцарей подошел к нему и чуть склонил голову, обозначая поклон. — Найди мне эту… Марину.
*******
— Исса, быстрей! — травница судорожно собирала небольшую котомку, беспорядочно сбрасывая в нее какие-то вещи. — Доченька, в селе храмовники. Скоро они будут здесь. Уходи скорее, тебя не должны найти, — женщина закинула в сумку несколько склянок с зельями и теперь пыталась покомпактней разместить там сменную одежду девочки.
— Мама! — Исса подскочила с лавки, вцепилась обеими руками в материнскую юбку. В огромных глазах цвета весеннего неба плескалось непонимание и страх. — Куда уходить, зачем?
— Ты должна, быстрее! — не вдаваясь в подробности, женщина попыталась накинуть лямку сумки на плечи ребенка, но та вывернулась, отпрыгнула перепуганным зверенышем, а потом бросилась к матери, всем телом повисая на ней, вцепившись руками и ногами.
— Мама! — женщина тяжело вздохнула и попыталась взять себя в руки. Так дело не пойдет, они только теряют драгоценное время.
— Исса, слушай меня внимательно, — Марина отцепила от себя дочку и заговорила нарочито скучно и медленно, стараясь вселить в ребенка уверенность и спокойствие, которых сама не ощущала. — Ты должна выжить. Я обещала твоему отцу, что защищу тебя. Ты должна уходить, — размеренно втолковывала она дочери, незаметно подталкивая ту к задней двери дома.
