— Нет.
— Вы любите оперу?
— Забавно, что ты спрашивать. Вообще-то не очень, но на днях я ходил на выступление Брина Терфеля.
— Не может быть! Я тоже там был!
— Ух ты! Круто! Правда ведь, он потрясающе петь?
— Он пел… очень потрясающе. Но послушай… — у меня с языка едва не слетело слово «папа». Мне так хотелось его произнести. Всегда хотелось. Будто это слово необычайно редкое и говорят его лишь в совершенно особых случаях. Но вместо этого я рассказал про Брина Терфеля и про то, как тот спел, высунувшись в окно. Джон Джонс засмеялся. Мой папа красиво смеялся.
— Ты любишь кататься на велосипеде? — вдруг спросил он.
— Мне велик только недавно подарили, — ответил я, но не сказал, что пока могу только катить его рядом.
— Я тоже люблю велосипед, — сказал он, — можем вместе покататься.
Мы решили, что созвонимся и вместе поедем к маме в больницу. Жизнь налаживалась. Может, мама с папой опять сойдутся? В интернете я читал про парочку, которая разбежалась, а через пятьдесят лет вновь сошлась. А мама с папой разошлись всего тринадцать лет назад — это вообще ерунда.
Перед тем как попрощаться, он спросил:
— А что у тебя с носом?
— Кое-кто обозвал мою маму.
— Барт, ты мне действительно нравишься!
— Операция прошла хорошо! — обрадовала меня бабушка, когда я вернулся домой.
— Супер! Знаешь, бабушка, у меня вообще сейчас в жизни все круто!
— Так это же прекрасно, Барт!
— Мне как-то слегка не по себе. Я боюсь — а вдруг это кончится?
— С чего ты взял? Барт, ты это заслужил, поэтому все и дальше так будет.
Откуда берутся бабушки? Их будто бы специально посылают к нам, чтобы они налаживали все то, что в нашей жизни вдруг сломалось. По телевизору показывали, что тех, кто совершил нечто особенное, король награждает медалью. По-моему, для бабушек тоже нужно учредить такую медаль. Особую Бабушкину медаль.
Бабушка помогла мне содрать пластырь с носа. Он сросся слегка кривовато, но со стороны это было практически незаметно. Он был по-прежнему слегка припухшим и начинал ныть каждый раз, когда бабушка случайно задевала кость. Рана на самом кончике покрылась коркой. Без пластыря я вновь стал похож на себя. Теперь, когда лицо мое выглядело почти как прежде, я почувствовал, что готов к новым подвигам.
— Сегодня я научусь кататься на велосипеде, — решительно заявил я.
— Твоя мама любила кататься, — откликнулась бабушка.
— Кода она познакомилась с папой, у нее как раз был красный велик с корзинкой на руле. Помнишь?
