Я заперся в туалете и набрал на мобильнике номер. Сердце колотилось как сумасшедшее. В трубке послышались гудки, а потом раздался мужской голос — он ответил по-норвежски, но с сильным американским акцентом. Голос показался мне смутно знакомым. Он был будто бы похож на мой собственный, только взрослый.
Ладно, позвоню этому Джону Джонсу еще раз после школы.
— Я тебе кое-что вкусненькое с собой положила, — сказала бабушка и погладила меня по голове.
— Спасибо.
В коридоре я открыл коробочку для завтрака — кроме двух бутербродов и банана там лежали три кекса с джемом. Мне захотелось вернуться и обнять бабушку, но до начала уроков оставалось всего девять с половиной минут.
Понять девчонок невозможно — даже и пытаться не стоит. Наверняка с возрастом это становится только сложнее. Ада встретила меня на пороге школы, словно долгожданного гостя.
— Ты почему ничего не сказал? — спросила она.
— В смысле?
— Ты же пойдешь на концерт?
— На концерт?
— Да, он сегодня вечером выступает у нас в городе! Не в силах понять, о чем она, я молча пялился на Аду.
— Ты же сам мне дал его послушать! Его зовут Брин Таффель, верно?
— Что-о? Брин Терфель?
— И я знаю, в каком отеле он остановился! — с торжествующей улыбкой заявила Ада.
— Отеле?
Я силился понять, о чем она мне толкует. Ведь я не дурак, просто слегка заторможенный. Сегодня вечером будет концерт Брина Терфеля! У нас в городе!!! Ада знает все, чего не знаю я. Но зачем она сказала про отель?
— Фанаты вряд ли станут ломиться к нему в номер. Как думаешь? — не унималась Ада.
— А откуда ты знаешь, где он остановился?
— Мой папа директор этих отелей.
— Ясно.
— Давай прогуляем уроки?
Я уставился на нее, наверное, самым идиотским взглядом в мире. Но на самом деле я лихорадочно обдумывал ее план. Ничего разумного в голову не приходило. А потом мы с Адой уже бежали по улице, и я опять подумал: кто их разберет, этих девчонок? Даже пытаться не стоит.
— Где твой рюкзак? — спросил я, когда мы настолько запыхались, что вновь перешли на шаг.
— Дома.
— Ты что же, все заранее решила?
— У тебя мама болеет, поэтому тебя вообще не спросят, куда ты подевался.
— А тебя?
Ада пожала плечами.
— Мы просто возьмем и заявимся к нему в отель? — спросил я.
Ада кивнула.
— И что мы ему скажем?
— Спросишь совета, как тебе отучиться от ужаса перед публичным выступлением.
— Но у него-то таких проблем нет.
— Может, раньше были.
Ада подбежала к киоску и купила нам по мороженому. Сама она без умолку болтала, поэтому я съел свое намного быстрее. Вскоре мы уже стояли перед стеклянными дверями отеля, обсасывая палочки от эскимо.
