— Пошли.
А я стояла и пыталась справиться с шоком. Что только что случилось, не понимала совсем. Вот категорически. Он меня умницей назвал. Правда назвал. Этот день нужно срочно отметить в календаре.
А ведь если кому скажу, никто же не поверит.
— Живые, — облегченно выдохнул Фьяллар, выныривая из темноты.
— Да что с нами сделалось бы, — беспечно отмахнулся Асвер, стряхнув с груди прицепившийся листок, — это студентка ваша с головой не дружит, а я вполне осознавал происходящее.
— Она целительница, вполне понятно, что испугалась. Не привыкла к подобному, — вступился за меня Диар, которого я уже тихонечко обожала.
— Раз вы пошли нас искать, значит, умертвия, что с вами остались, тоже самостоятельно упокоились? — проигнорировал Диара зломордый.
— Они с нами и не оставались, — магистр выглядел пораженным и растерянным, — как только на свободу выбирались, сразу за вами следовали. Но те, что не успели уйти, шевелиться прекратили одновременно.
— Их магия покинула, — подтвердил Диар, — никогда раньше такого не видел.
— Да уж, одни загадки, — пробормотал Асвер, прессуя меня тяжелым взглядом.
— А давайте уже в академию вернемся? — попросила я, честно признавшись: — Еще одного забега по лесу я уже просто не выдержу.
— Сенечка, Сееень, — меня аккуратно потрясли за плечо. — Сенья, вставать пора. Ты и так завтрак проспала. Через пятнадцать минут занятия начинаются. Сеееень.
— Мгмх. — Помахав рукой в воздухе в попытке отогнать неугомонную Вириэль, я накрылась одеялом с головой, планируя спать дальше. Ночные догонялки с умертвиями даром не прошли. Я чувствовала себя вымотанной до предела, глубоко несчастной и злой.
— Сенья, Реннан взбесится. Оно тебе надо?
— Кэп поймет… и простит, — просипела я в подушку, из последних сил хватаясь за сладкую полудрему. Сон уже почти ушел, но если бы я смогла полежать в тишине хотя бы минуту, он бы обязательно вернулся.
— Да чего ты ее трогаешь? — бодро спросили откуда-то сверху и слева до боли знакомым голосом. — Пускай спит. Проспит физическую подготовку и будет неделю по вечерам все нормативы сдавать. Ей же хуже.
— Мирачка! — Из постели я выскочила бодрым зайцем, запуталась в ногах, чуть не растянулась на полу, чудом удержалась в вертикальном положении и повисла на вернувшейся с практики Миранне. — Соседочка моя зеленомордая и горячо любимая!
Орчанка хмыкнула, обнимая меня в ответ. И руки мои на ее шее напряглись, сжимаясь сильнее, а я зашипела возмущенно:
