Кэл тоже потерял мать, но у него было преимущество – семь лет он мог чувствовать ее любовь и заботу.
София лишилась матери в возрасте четырех лет.
Она плохо помнила лицо матери, ее смех и стихи из книги, которую она часто читала вслух. Ласковое имя Софи. Запах сирени и мягкость ее щеки. Поцелуи, легкие, как прикосновение крыла бабочки. София даже помнила – и это были счастливые воспоминания, – каким был отец в то время. Он был добрым и часто смеялся. Он сажал ее на плечи, и она из маленькой девочки превращалась в великана. Она помнила, как они вместе укладывали ее спать.
Со смертью матери в ее жизни будто выключили свет – все изменилось. София стала часто просыпаться по ночам с криками, она боялась, что «сасины» придут к ее отцу и тогда она останется совершенно одна в большом и страшном мире. Она звала отца, чтобы он пришел, обнял ее и защитил.
Но он никогда не приходил.
Софи стала Софией и все свое время проводила с компьютерами. Ее отец был занят делами огромной трансконтинентальной корпорации, и у него были дополнительные обязанности. Что значит быть великим магистром ордена тамплиеров, она начала понимать лишь в подростковом возрасте. Чем старше София становилась, тем глубже втягивалась в работу по усовершенствованию «Анимуса», и отец с каждым разом ставил перед ней все более сложные задачи, и ее карьера быстро шла в гору.
Офис в Мадриде принадлежал ей. Чисто условно, как и все остальное. Фраза «Воздадим славу не себе, но будущему» часто звучала в среде тамплиеров. Прекрасная идея, но в большинстве случаев слава доставалась старейшинам и Алану Риккину.
София услышала звук шагов и уловила аромат одеколона, которым пользовался отец. Она усмехнулась про себя и подумала: «Помяни черта…»
– Отправь его в «Анимус», – без какого-либо предисловия потребовал Алан Риккин.
София подняла голову.
– Прямо сейчас.
София смотрела на него скептически.
– Разве ты не видишь, что с ним происходит? – спросила София. – Он тяжело переносит эффект просачивания. Нужно время, чтобы подготовить его…
– У нас нет времени, – холодно оборвал ее Алан Риккин, давая понять, что решение принято и не обсуждается.
София похолодела.
– Что случилось? – спросила она.
Какие новости отец скрывает от нее?
Алан Риккин не ответил. Так он поступал не впервые. София понимала, что на него возложены обязательства, хотя и не знала подробностей. Разумеется, какие-то вопросы он не имел права с ней обсуждать. Но чем старше София становилась, тем сильней сомневалась, действительно ли у отца настолько связаны руки, или ему просто нравится все держать в тайне?
