Тут, судя по его, раздавшемуся там, стону, потерявший сознание лазутчик пришёл в себя.
–
Но… Ги… – только и смог тогда промолвить бедняга, подтягивая к себе обе ступни, и теперь все, кто находился вокруг него, смогли различить проглядывавшие сквозь дыры в его ботинках ужасные раны, на которых изъеденная невесть чем плоть оголяла окровавленные кости.
–
Ни фига себе! – вполголоса проговорил Алексей, не посмотрев ни на кого вокруг.
–
Там, в аптечке, посмотри что-нибудь… – бросив взгляд на державшую на коленях голову несчастного женщину, водитель автобуса тут же глазами показал на дверцу закреплённого напротив той на стене навесного шкафчика, на которой был нарисован алый крест в белом кругу.
Ольга хотела было помочь и даже шагнула для этого к ней, да только её опередил стоявший к незнакомке ближе Алексей. Присев перед самым носом у своей новой знакомой возле дамочки в чёрном на корточки, он тут же стал что-то там делать, – что именно, было не увидеть из-за его широкой спины. И девушке только-то и оставалось, что, сдержав вздох досады, вернуться на своё прежнее место, что она в последовавшие за этим секунды и проделала, посмотрев в завершение всего на часы.
На первую пару она неумолимо опаздывала. Впрочем, разве в том кошмаре, в котором она тогда оказалась, это хоть что-нибудь значило?!
…Ольга пришла работать в свой университет сразу после окончания аспирантуры. Молодой, голубоглазой и озорной девчонкой, обожающей обесцвечивать волосы и удлинять и без того немаленькие смолянисто-чёрные ресницы, ещё мечтающей о сказочном принце и не терпящей грубости и лицемерия окружающего мира… Ещё, как говорится, остыть после защиты кандидатской не успела, и – на тебе! – читать лекции студентам, которые по возрасту мало отличались от неё самой.
Как это часто водится у молодых специалистов, девушка с первых же дней взялась за работу, что называется, засучив рукава. Старалась не «давать осечек» ни в чём. И тут такое! Уже второй раз только в этом учебном году на работу опоздает, и на этот раз, похоже, «опоздай» будет неслабым…
–
Ничего себе, туманчик! – проговорил водитель автобуса, качая головой, на всякий случай притягивая поплотнее своё и без того хорошо закрытое окно.
–
Да ну на фиг! Скажешь тоже, туман, – теперь в их разговор включился, держась при этом с излишней бравадой, которую современная молодёжь предпочитает называть крутостью, только что подошедший откуда-то из средней части салона крепкого телосложения парень лет двадцати пяти, одетый в синюю «Аляску» и такого же цвета вязанную, облегающую голову шапчонку, из-под которой едва выглядывали его почти бесцветные брови. – Это он просто не смог нам рассказать, куда там, впереди, вляпался.
