. Потёмкин предписал даже именовать флотилию «Черноморским гребным флотом»
[186].
Падение первоклассной крепости Измаил, считавшейся в те времена неприступной, произвело удручающее впечатление на султана и его правительство. Великий визирь Гассан поплатился головой за это. На его место был назначен видинский паша Юсуф. По приказу султана из Архипелага в Константинополь привели несколько турецких судов под русскими флагами и объявили, что они якобы захвачены в плен в бою.
Приняты были жестокие меры против сторонников мира с Россией. В Константинополе если кто-нибудь, забывшись, произносил одно только слово «Измаил», то его немедленно схватывали и ссылали на галеры.
Несмотря на падение Измаила, Турция продолжала упорствовать и не соглашалась на заключение мира. Предложения о перемирии были отвергнуты Потёмкиным, который требовал: «мир или война».
Теперь, когда Швеция вышла из войны, а Англия и Пруссия в своей ставке на Турцию явно потерпели политическую неудачу, Екатерина ещё более стояла на своём.
«Я уверена, что ты… не упустишь случай последний к заключению мира, — писала она Потёмкину 29 августа 1790 г., — неужели… султан и турки не видят, что шведы их покинули, что прусаки, обещав им трактатом нас и венский двор атаковать в прошедшую весну им чисто солгали, с них же требовать будут денег за издержки, что вооружались; чего дураки ждать могут; лучше мира от нас не достанут, как мы им даём; а послушают короля прусского — век мира не достанут, понеже его жадности конца не будет»[187].
В конце сентября Екатерина указывала Потёмкину, что только победы русского оружия приведут к миру, ибо «не побив их турецкие союзники будут всячески турок от мира удерживать»[188].
Несмотря на истощение страны, Порта под влиянием Англии и Пруссии собирала новые силы для продолжения войны.
Требовался ещё решительный удар по султанском армии и флоту, чтобы Турция признала своё окончательное поражение.
4. Разгром турецкого флота у Калиакрии
Весной 1791 г. международное положение России было очень напряжённым. В марте Англия и Пруссия договорились ультимативно потребовать от России выполнения всех их требовании, в противном случае грозить объявить войну. Глава английского правительства Питт просил у парламента кредитов на войну с Россией и спешно вооружал в Портсмуте флот в тридцать шесть кораблей и двенадцать фрегатов для нападения на Кронштадт и Петербург[189].
Однако английская торгово-промышленная буржуазия, имевшая деловые связи с Россией и очень заинтересованная в обширном рынке сбыта, подняла бурный протест против войны. Буржуазная партия вигов решительно выступила в парламенте против военных планов Питта.
