- У нас будет время узнать это позже, - сказал Амос. Он поднял миску и встал у
стола, где лежала девушка. Он выжидающе посмотрел на Каэла.
- Нет.
Его голос был твердым. Он ощутил, как в сердце понимается стена, как было всегда,
когда Амос уговаривал его использовать дар. Исцеление было самой слабой из трех школ
шепота. По мнению Каэла, Судьба одарила его достаточно, чтобы не рушить жизнь. Он
поклялся игнорировать это. Он притворялся нормальным.
- Если ты ей не поможешь, она умрет, - отметил Амос.
Черт возьми.
Каэл швырнул грязную тряпку в стену и подошел к девушке. Ее лицо было гладким
во сне, грудь ритмично вздымалась и опадала. Почему-то это его успокоило.
В глубине ее раны он видел трещину на черепе. Алая линия не длиннее ногтя. Но он
знал, что трещинка может убить, если ее не исцелить. Кровь могла затечь внутрь, и это
убьет ее.
Он глубоко вдохнул и сунул палец в рану. Поверхность кости была теплой, влажной и
твердой, это было знакомо. Он знал все текстуры, знал, как они должны соединяться. Он
медленно провел пальцем по трещине, удерживая воспоминание.
Воспоминание детства. Он часами играл в прудах у деревни, строил королевство из
глины. Материал был непостоянным, но у глины были свои преимущества: если стены
замка рушились, он легко мог починить их.
Прижав палец к ее черепу, он закрыл глаза и подумал:
«Ты – глина».
Когда он открыл глаза, он уже не смотрел на смесь мышц, кожи и кости, это была
глина. Кость ее черепа соединилась, запечаталась силой его мысли. Когда трещина
пропала, он соединил слои кожи. Кровь задела его пальцы, пока он зажимал рану. Она
была теплее обычной крови, но не обжигала его.
Когда он закрыл рану, остался только белый шрам. Он не думал, что девушка захочет
шрам на голове, так что разгладил его большим пальцем.
- Отлично, - сказал Амос, когда он закончил.
Каэл не понимал, как сильно был сосредоточен. Голос Амоса доносился издалека. Он
сел и прогнал туман из ушей, а потом нахмурился при виде довольного Амоса и сказал:
- Что теперь?
Его худые плечи поднялись и опустились.
- Теперь ждем и надеемся, что она проснется.
