«Эх, друг! Столько всего ты не доделал, кто же, ежели не ты?» — подумал воевода, и к его горлу подкатил комок какой-то кисло-сладкой тоски.
Дмитрий прошел по узкому, слегка наклоненному вверх переходу. На белой неровной штукатурке стены сложились цветной мозаикой обрывки солнца, окрашенные расписной слюдой широких полукруглых окон напротив. Мягкий ворс первенского ковра, такого пестрого, что при взгляде на него могло помутиться в голове, поглощал звук шагов. Палаты вообще были скованны мертвой тишиной. Дойдя до дубовой двери, над которой расположилась большая икона Богородицы, взмахом руки он велел двум сопровождавшим его дружинникам остаться в переходе.
Дмитрий зашел в переднюю один. Со смерти князя здесь ничего не трогали — лишь протирали пыль. Он приблизился к громоздкому столу, который, казалось, вот-вот рванет с места на своих резных оленьих ногах, с грохотом сотрясая выложенный дубовым кирпичом пол. На столе все было так, будто князь только что за ним сидел. Несколько пудовых фолиантов хмурились потемневшими переплетами. Костяное писало с засохшей каплей чернил на острие лежало на недописанной грамоте, а кипы других документов валялись по всей горнице. Собственно, за некоторыми из них и пришел Дмитрий, оставшийся за правящего регента. Неожиданно воевода ощутил непреодолимую усталость, ноги его словно стянуло путами, а веки налились свинцом. Не в силах противиться соблазну, он присел в массивное кресло Невера и откинул голову на высокую спинку.
— Ну как, удобно на месте княжеском? — протрубил до боли знакомый голос, заставив воеводу встрепенуться. Дмитрий резко вскочил, повернулся на голос и оторопел.
— Княже! Ты откуда здесь?
— Да ладно тебе! Сиди, сиди! По правде, ты один этого места и достоин. Но чертов устой, престолонаследие! Знаешь, раньше бы никогда такое вслух сказать не осмелился, но теперь могу — нечего мне боятся. Не по рождению — по делам да по уму преемника назначать надобно.
Невер подошел к воеводе, улыбнулся и дружески хлопнул его по плечу.
— Рад снова видеть тебя, друг! — сказал он.
— Да как же, ведь…
— Давай не будем о грустном! Времени у нас и так совсем в обрез. Выглядишь ты, брат, неважно. Когда спал-то в последний раз? — поинтересовался Невер, по обыкновению поглаживая свою короткую, подернутую сединой бороду.
— Да уж не до сна, князь. Княгиня Белослава горем раздавлена, затворилась в Ладноро-Печерской обители. Княжича еще в столице нет, церемония только готовится. Должен же кто-то порядок блюсти, а то, не приведи Господь, найдутся паразиты — замутят бунт. Или враг вдруг нагрянет, а оборонить княжество некому. Как тут спать-то спокойно? Ты, князь, лишил меня сна, оставил нас. На кого оставил-то?
