– Максу не о чем беспокоиться, – прошептал Пол. – Документы у него в порядке. Фотографии Эрнста он отдал нам. Если не запаникует, все кончится хорошо.
«Успокойся! – беззвучно велел Максу Пол. – Не оглядывайся…»
Макс улыбнулся и шагнул к эсэсовцу.
– У него все будет хорошо, – заверил Морган.
«Нет, не будет, – подумал Пол. – Макс сбежит».
В ту самую секунду мужчина развернулся и дал деру.
Эсэсовцы оттолкнули пару, которую опрашивали, и рванули за ним:
– Стой! Немедленно остановитесь!
– Нет! – прошептал Морган. – Ну зачем он так? Зачем? Почему?
«Потому что он испуганный свидетель», – подумал Пол.
Макс, куда тоньше эсэсовцев в громоздкой форме, начал от них отрываться.
Вдруг у него получится? Вдруг он…
Выстрел эхом разнесся по улице, Макс рухнул на асфальт, на спине у него распустился кровавый цветок. Пол обернулся: третий эсэсовец вытащил пистолет и выстрелил с другой стороны улицы. Макс пополз к тротуару, но его быстро настигли первые два эсэсовца, запыхавшиеся от бега. Один из них выстрелил бедняге в голову и прижался к фонарному столбу, чтобы перевести дух.
– Идем! – шепнул Пол Моргану. – Скорее!
Они повернули обратно на Розенталерштрассе и зашагали на север вместе с другими пешеходами, без спешки удалявшимися от места стрельбы.
– Боже милостивый! – пробормотал Морган. – Я же месяцами его обрабатывал и помогал ему добывать сведения об Эрнсте. Что нам сейчас делать?
– Что бы мы ни придумали, действовать нужно быстро, пока кто-нибудь не связал его, – Пол глянул на труп Макса, – с Эрнстом.
Морган вздохнул и задумался:
– Из окружения Эрнста я больше никого не знаю… Зато у меня есть человек в Министерстве информации.
– У тебя есть агент прямо там?
– Национал-социалисты – параноики, но есть у них недостаток, паранойю компенсирующий. Это их эгоизм. Они внедрили множество агентов и даже не предполагают, что кто-то может внедриться к ним. Мой человек лишь секретарь, но что-нибудь да разузнает.
На оживленном перекрестке они остановились, и Пол сказал:
– Я заберу вещи из Олимпийской деревни и переберусь в пансион.
– Лавка ростовщика, у которого мы достанем винтовку, возле станции Ораниенбургер. Встретимся на площади Ноября 1923 года под большой статуей Гитлера. Допустим, в полпятого. У тебя карта есть?
– Раздобуду.
Мужчины пожали друг другу руки, глянули на обступивших несчастного и отправились каждый своей дорогой. Тем временем сирена снова завыла на чистых, аккуратных улицах города, заселенного вежливыми, улыбчивыми людьми. В том самом городе за два часа произошло как минимум два убийства.
