— Что же именно, князь?
— Тревожные вести из Франции, барон. Магистр Франции в приватном порядке предупредил меня, что их кабинет, вероятно, опять возглавит Тигр. А это война до победы, до полного конца. Этот тип способен камня на камне не оставить от Германии. И он неуправляем и не идёт ни на какие компромиссы.
— Что же делать? Ведь это ставит под угрозу наш проект Соединённых штатов Европы! Какие варианты есть у нас?
— Очень мало. Процесс распада Австро-Венгрии и краха Германской империи уже запущен. Если четырнадцать пунктов янки не пройдут, и условия мира будут непосильны для Германии, то придётся задействовать план «Б». Европу придется объединить силой, и сделает это униженная и оскорблённая Германия. Мир вздрогнет и ужаснётся при появлении Четвёртого рейха!
* * *
Как говорится война войной, а обед по распорядку. Именно этому правилу последовали два педантичных немца, оказавшиеся этим вечерним часом в зале ресторации, располагавшейся на первом этаже фешенебельного отеля. Сумерки ещё не наступили, поэтому полуночных посетителей было немного. На эстраде в углу залы рьяно насиловала музыкальные инструменты группа негров с ослепительно белыми зубами и такими же белоснежными сорочками. Музыкальной какофонии джазового оркестра вторила необъятной величины красотка с шоколадным цветом кожи и невообразимым веником чёрных волос на голове. Её хриплые завывания, переходили порой в жалобные всхлипы и томные вздохи, что придавало необычайно чувственный флёр её пению.
Сделав заказ, германцы поначалу некоторое время методично пережёвывали пищу, набивая свои желудочно-кишечные тракты и насыщая организм калориями. Наконец, князь Кронберг, на которого местная музыка производила гнетущее ощущение, в раздражении бросил на стол вилку и решительно отодвинул от себя тарелку с недоеденным бифштексом.
— Не могу ЭТО слышать и есть! — заявил он. — Америка при всей её невообразимой мощи, в сущности, столь же варварская и страна, что и Россия.
Барон Штоц, с аппетитом уплетавший свою порцию, едва не поперхнулся. А князь, между тем, продолжал:
— Бифштекс приготовлен плохо, пиво — редкостная дрянь. А это чёртова музыка вообще что-то невообразимое. Как будто кот нагадил и орёт. А пение — разве эти хрипы могут считаться пением? Несчастливо будет человечество, если судьбы мира станут определять Россия и Америка.
Блестяще образованный в русле классической европейской культуры князь откровенно не понимал и не принимал всё то, что внёс в искусство двадцатый век. Своё непонимание он обратил в ненависть и теперь, сидя в американском ресторане, попросту злопыхательствовал. Барон Штоц, много живший в России, и, даже некоторым образом, сросшийся с нею, почувствовал себя уязвлённым и счёл своим долгом возразить:
