А вот Кржижановский после допроса едва стоял на ногах.
- Били, - глухо констатировал он. - Заставляли признаться во вредительстве и организации контрреволюционной деятельности, требовали выдать сообщников. Я не подписал. Зато получилось подглядеть, кто на меня донос накропал, благо что бумага лежала под рукой у следователя. Подписи я не увидел, а почерк узнал. К сожалению, вы оказались правы - это был Егоров, он левша, а написан донос явно левшой, с характерным наклоном букв. Не ожидал от него, не ожидал... Вот так вот разочаровываешься в людях.
- А вы, если всё же совсем туго придется, по примеру того же Станкевича укажите его фамилию в числе тех, кто ведет скрытую антисоветскую деятельность. Глядишь - тоже на нары загремит.
- Я так не могу, это против моей совести.
- Феликс Осипович, уж в вашей ли ситуации выгораживать подонка, который на вас возвел поклеп? Впрочем, дело ваше, но я бы не смог жить спокойно, зная, что негодяй, засадивший меня в тюрьму, живет в свое удовольствие. А в вашем случае, скорее всего, он займет ваше место. Будет радостно потирать потные ручонки и думать, какой же он молодец, как ловко он всё обстряпал.
В этот момент в двери приоткрылся глазок, затем окошко, через которое подавали пищу, и мордатый надзиратель приказал:
- Всем встать возле своих шконок.
Мы без особой охоты, но выполнили команду, причем пришлось вставать по двое у каждой шконки, поскольку спать приходилось по очереди. После чего в двери послышался скрежет проворачиваемого ключа, и в камеру вальяжно ступил, как мне тут же шепнул артиллерийский инженер, комендант Бутырской тюрьмы Михаил Викторович Попов, который раз в месяц делает обход, интересуясь положением дел в камерах. Обладатель рыжих усов вразлет, Попов и сейчас не обманул ожиданий.
- Ну что, граждане уголовники и несознательный элемент, есть жалобы, претензии?
Прошёл вдоль шконок, перевернул один матрас, второй, брезгливо отряхнул ладони.
- Что молчим? Так есть или нет?
- Никак нет, гражданин начальник, - откликнулся Костыль.
- Да у тебя, Сморчков, никогда претензий нет, - ухмыльнулся Попов. - А у твоего дружка Пузырева есть. Завтра к нему в госпиталь как раз следователь отправится, показания взять. Может, и расскажет, кто ему голову проломил, раз здесь нет желающих признаться. Сказки с падением со шконки можете кому-нибудь другому рассказывать.
Лица многих тут же поскучнели. Понятно, что конкретно на кого-то этот самый Пузырев, возможно, и не покажет, разве ж углядишь в потемках, кто из толпы тебе сапогом или ботинком по черепушке заехал. Но общую канву вполне может раскрыть, и тогда многим не поздоровится.
