— Мы говорим о необходимости в огромном количестве рабочей силы, которую невозможно найти, не говоря уже о вековых традициях.
Я протянула руку под стол и взяла ладонь Нейта, мягко сжав её. Он поймал мой взгляд и понял. Мы не могли вмешиваться. Вдобавок, мне было приятно держать его за руку.
— Разве ваша семья не держит хлопковую плантацию в Вирджинии, Роберт? — сказал Вилли. Настроение за столом испортилось.
— Разумеется, — сказал Роберт.
— Сколько рабов требуется, чтобы справляться с ней? — спросила Сара.
— Мой дядя владеет шестьюдесятью.
С губ Сары сорвался тихий вскрик. Я напряглась, и увидела, как нахмурился Нейт. Было очевидно, что ему тоже не понравилось услышанное.
— Но я не мой дядя. Давайте проясним это.
К счастью, беседа прервалась из-за прибытия докладчика. Хозяин вечера потребовал внимания.
— Разрешите вам представить Сенатора Чарльза Самнера.
Публика встала и громко начала аплодировать, в то время как джентльмен, одетый в твидовый жакет осторожно прошел к помосту, припадая на одну ногу и опираясь на деревянную трость. Я наклонилась к Нейту.
— Он однажды произносил речь против рабства, которая называлась «Преступление против Канзаса». Конгрессмен из Южной Каролины бил Самнера его собственной тростью до тех пор, пока тот не потерял сознание. Ты можешь в это поверить? Поэтому он сейчас хромает.
Нейт помотал головой. Я продолжила:
— Это избиение стало для севера символом южной жестокости. Я уверена, мы услышим сегодня об этом.
Нейт усмехнулся:
— Откуда ты обо всем этом знаешь?
— Я же тебе говорила, История Америки — это мой любимый предмет.
Аплодисменты стихли и все вернулись на свои места. Предвкушение толпой будущей речи было очевидным. Чарльз Самнер не разочаровал бы их. Он прочистил горло и начал:
— Цитируя Ральфа Валдо Эмерсона, который, как я вижу, почтил нас сегодня своим присутствием, «Всякий несправедливый закон означает, что его нужно разрушить»…
После лекции начал играть квартет.
— Что сейчас происходит? — спросила я.
Сара хлопнула в ладоши.
— Танцы.
Танцы?
Вилли пригласил меня на первый.
— Ты восхитительно выглядишь, Кассандра — сказал он с большой ухмылкой. — Но должен признать, я чувствую себя так, словно танцую с братом.
Я игриво шлепнула его. Он продолжил:
— Однако я хочу сказать, что всегда думал, что Кейси, немного женское имя.
— Я знала, что рано или поздно мой маскарад разоблачат.
— Поэтому на этот раз ты привела брата?
Эй, отличная мысль.
— Именно поэтому.
— Хорошо, что я был добр с тобой. Я не смог бы вынести чувства вины, если бы побил девочку.
