– Так как же насчет обеда, милый?
У меня в столе была пачка печенья. Я порылся в ящике, нашел командировочный кипятильник и согрел чай. Снова постучалась Снежинка.
– Звонила мама. Я ей сказала, что теперь буду жить с тобой. Нам ведь больше нечего скрывать, правда?
Я запустил в дверь стаканом с кипятком.
Утром было все, как накануне. Снежинка спала в коридоре и что-то промурлыкала, когда я появился. Работать я не мог, поскольку голова была занята семейной фантасмагорией.
Можно было представить, что устроят жена с тещей, если Снежинка обоснуется у меня и будет повторять им про то, что нам нечего скрывать. Она оказалось гораздо более настойчивой и целеустремленной, чем я полагал изначально. Если она, как и обещала, растрезвонит, что наконец нашла любимого человека в лице… родного отца, то моя жена, которая имеет на меня все права и, тем не менее, является таковой лишь фиктивно, попадет в совершенно идиотское положении и уж не упустит случая насолить мне по полной. Такого скандала наш не в меру симпатичный городок не знал. То, что я к выходкам Снежинки касательства не имею, роли играть не будет. Со мной за все сочтутся. А вариантов было великое множество. Вплоть до обвинений черт знает в чем.
Словом, следовало выкурить Снежинку. Для меня это было более чем сложно, поскольку я обожал дочь и не хотел с ней расставаться. Однако если она-таки уйдет, то результатом будет лишение всего, чего я достиг ценой таких огромных усилий…
Вечером она снова ждала меня с обедом, который, как и накануне, я презрел, поужинав хлебом с колбасой. Общение было односторонним. Снежинка стучала в дверь и после этого делала сообщение. На сей раз она интересовалась, буду ли я смотреть очередную серию «Просто Марии» и если да, то можно ли посмотреть и ей. Мое молчание было воспринято как отказ.
Наше третье утро было ознаменовано тем, что Снежинка учинила мне скандал по поводу того, что я не завтракаю, а это глумление над желудком, который у меня далеко не в лучшем состоянии. Я молча ушел, а на работе решил, что вечером поставлю вопрос ребром, и пусть получится, как выйдет. Не смог.
Так продолжалось с неделю. Снежинка готовила разносолы, я запирался, ел всухомятку и слушал ее возмущения по поводу монополизации прав на телевизор.
В последнее наше утро она поставила вопрос ребром, я даже не удостоил ее ответом, а вернувшись с работы, нашел квартиру пустой. На кухне к стене скотчем была прилажена записка: «Я ушла. Не ищи. Это бесполезно… Способен ли ты хоть одну женщину сделать счастливой, Владислав?»
