После этого я стал испытывать повышенный интерес к себе ее бывших сослуживиц. Они вдруг, будто по команде, начали звонить и проявлять любопытство по поводу моих обстоятельств, хотя ранее не только ими не интересовались, а, наоборот, при встречах подчеркнуто держали дистанцию, а при возможности не упускали случая сказать мерзость. С мечтой о Лазурном побережье они давно распрощались, превратились в старых дев, исходили желчью, особенно к женщинам со сложившейся личной жизнью, и были лучшими кадрами для сарафанной спецслужбы, которую, полагаю, для наблюдения за мной сформировала моя жена.
Шефом этой спецслужбы была все та же вездесущая Виктория, от которой теперь я просто не мог отделаться. Мы слишком уж часто встречались на улице, она под разными предлогами посещала меня на работе, не в меру интересовалась моей личной жизнью, несколько раз приглашала в гости и даже навестила меня в больнице. Отбросив этикеты, я прямо спросил, что ей от меня нужно. «Ничего, – ответила она, – это от чистого сердца». «Главное, чтобы был чистым язык», – ответил я. Она оскорбилась и больше не приходила. А я, выписавшись, установил дома автоответчик.
С надеждой на быструю встречу со Снежаной я распрощался: после моей непростительной ошибки доступы к ней были наглухо закрыты спецслужбой, и нужно было искать новые пути. Я помнил о клятве.
И тут случилось волшебство, как довольно часто бывает по какому-то странному закону парадокса, еще раз подтверждающему, что сумма случайностей часто равняется закономерности. На сцену вдруг вышла персона, о существовании которой я уже успел забыть.
Как-то в мой редакционный пенальчик робко постучали, потом дверь осторожно приоткрылась и в образовавшейся щели показался нос племянника Васьки, того самого, который помог мне получить первую фотографию Снежаны, вызвав жуткий скандал в семейном вольере. Васька стал более кряжист и угодлив, теперь его имидж служки подчеркивали и залихватские усики, благодаря которым он стал даже противнее, хотя уже некуда было. Он вдоволь нагулялся и решил, что пора наконец производить васек; на свадьбу нужны были деньги, а так как он не знал иного способа их добывать, как клянчить, явился ко мне. Это был дар небес!
– Будет адрес Снежаны – будут деньги, – сказал я, не обращая внимания на то, что путь к дочери я фактически покупаю.
Васька был глуп, но не настолько, чтобы не понять, что за просто так денег не будет, но, судя по выражению его услужливой физиомордии, к такому условию был не готов. Он растерялся, начал чесать затылок, понимая, что совершает предательство по отношению к семейке, но потом криво ухмыльнулся и подмигнул, выражая согласие. Похоже, он был не только отменным служкой, но еще и прирожденной пятой колонной. Везде, где бы ни был…
