Светлое небо покрылось туманною
ризою ночи;
Месяц сокрылся в волнистых изгибах
хитона ночного;
В далеком пространстве небес затерялась
зарница;
Звезды не блещут.
Поля и луга Вифлеема омыты вечерней
росою;
С цветов ароматных лениво восходит
в эфир дым благовонный;
Кипарисы курятся.
Тихо бегут сребровидные волны реки
Иордана;
Недвижно лежат на покате стада овец
мягкорунных;
Под пальмой сидят пастухи Вифлеема.
Первый пастух
Слава Сидящему в вышних пределах Востока!
Не знаю, к чему, Нафанаил, а сердце мое
утопает в восторге;
Как агнец в долине, как легкий олень
на Ливане, как ключ Элеонский, –
Так сердце мое и бьется, и скачет.
Приятно в полудни, Аггей, отдохнуть
под сенью Ливанского кедра;
Приятно по долгой разлуке увидеться
с близкими сердцу;
Но что я теперь ощущаю… Словами нельзя
изъяснить…
Как будто бы небо небес в душе у меня
поместилось;
Как будто бы в сердце носил я всезрящего
Бога.
Друзья! воспоем Иегову,
Столь мудро создавшего землю,
Простершего небо шатром над водами;
Душисты цветы Вифлеема,
Душист аромат кипариса;
Но песни и гимны для Бога душистей всех
жертв и курений.
И пастыри дружно воспели могущество
Бога,
И чудо творений, и древние лета…
Как звуки тимпана, как светлые воды –
их голоса разливались в пространстве.
Вдруг небеса осветились, –
И новое солнце, звезда Вифлеема,
раздрав полуночную ризу небес,
Явилась над мрачным вертепом,
И ангелы стройно воспели хвалебные
гимны во славу рожденного Бога,
И, громко всплеснув, Иордан прокатил
сребровидные воды…
Я вижу блестящую новую звезду!
Я слышу хвалебные гимны!
Третий пастух
Не бог ли нисходит с Сиона?..
И вот от пределов Востока является ангел:
Криле позлащены, эфирный хитон на раменах,
