Наконец к отцу вернулся дар речи, а с ним и раздражение:
— Какая кухарка, какой скандал, какие мухи? — со всё возрастающим возмущением начал вопрошать он. — Откуда им взяться-то!
— Да известно откуда! — тролль осклабился. — Там же галерея рядом.
Отец опешил:
— При чём тут галерея?
— Ну как же — я ж их всё лето от портретов отгонял. Мух этих! Так вроде ничего, но молодой хозяин им как мёдом помазан. Тучами садятся!
Леокадиус хотел сказать что-то ещё, однако его не дослушали. Мама внезапно отложила свой роман и быстрым шагом вышла из гостиной. Мы все, как по команде, поспешили за ней.
Святая святых замка — галерея предков — располагалась на втором этаже Западной башни прямо над кухней. Портреты висели в просторном, высоком зале с витражными окнами и пыльными драпировками на стенах. Прямо напротив входа, на самом почётном месте, красовалось огромное изображение основателя семейства — лорда Ричарда Ривенгтона. Разнокалиберные лики его потомков тянулись двумя рукавами по всему периметру помещения и заканчивались почти на лестничной площадке. Собственно, на лестнице было лишь два портрета — портрет отца и мой собственный.
Из-за странной особенности вентиляции кухонные запахи в основной зал не попадали. На лестнице же всегда пахло выпечкой, мясом, зеленью и молоком. Раньше такая особенность нам не причиняла ни малейших неудобств. Сегодня же, когда под маминым предводительством, мы наконец преодолели все анфилады и переходы, нашему взору открылось странное зрелище.
По папиному портрету ползали две жирные мухи. При нашем приближении насекомые лениво поднялись в воздух и с недовольным жужжанием перелетели на соседнюю раму. Там они побеспокоили нескольких своих товарок. Те в свою очередь — своих. Всего за пару секунд воздух наполнился надсадным низким гулом, а перед глазами у нас замелькало с полсотни крупных, откормленных мух.
Отчаянно размахивая руками, мама бросилась к моему портрету.
— Батюшки! — с оперным трагизмом в голосе воскликнула она. — Георг! Георг, ты только взгляни!
Заинтересованный отец неопределённо хмыкнул. Он и без того уже стоял за маминой спиной и не сводил с картины изумлённого взгляда. Подоспевший за ними Леокадиус безразлично наблюдал за реакцией хозяев. Вид у тролля был как у опытного гида, в тысячный раз показывающего туристам изрядно намозолившую глаза достопримечательность.
Мама всхлипнула. Я на всякий случай отступил поближе к лестнице. От портрета предательски разило мёдом и путь к отступлению нужно было держать наготове.
