— Теодор — Урсу! Двойка!
Великан Теодор, прозванный по-доброму Урсу[2] за его силу, которая все больше прибывала с возрастом, недоуменно смотрел на обеих девчат, которые пошли, о чем-то разговаривая, к месту встречи черешар. Не способный постичь причины их неожиданной перемены, он не нашел ничего лучшего, как пойти вслед за ними, заложив руки в карманы, устремив взгляд куда-то в небо, чем вынудил десятки учеников искать там то, не зная что.
— Где оно, а?..
— Я потерял…
— Что ты потерял?
— Не знаю…
— Вон оно! Вон там, над тополем. Снова спряталось…
Десятки, сотни восклицаний, вопросов, сотни пар глаз, которые настойчиво вглядывались в чистый, без единой тучки небесный купол. И только случайно их глаза натолкнулись на одинокого ястреба, а голоса превратили его в сокола, в орла. Даже больше — несколько школьников клялись, что видели, как орел выпустил из когтей ягненка. Выведенный из задумчивости восклицаниями, Урсу, прислушавшись к болтовне, начал и сам вглядываться в небесный свод.
4
Каштан возле фонтана — каштан-великан, королевский каштан, так они его называли. Он мог бы спрятать в своей кроне целую школу. Под этим деревом и сидел один парень, все тот же Виктор, который, по словам Дана, раздобыл карту. Хотя он и склонился над какими-то бумагами, но очень легко можно было оценить его фигуру — высокую, крепко сбитую и стройную. У него было удлиненное лицо, глубокие черные глаза, темные волосы. Внешне похожий на многих своих ровесников, но, присмотревшись внимательнее, можно было бы заметить признак зрелости в чертах, жестах, в поведении.
Но не только это отличало Виктора. Он был математиком, который ошеломлял логикой мышления и силой доказательств. Лишнее говорить, что его знали во всей школе, и что редко кто из учителей возлагал большие надежды на какого-либо другого ученика. Но, несмотря на свое раннее развитие, Виктор был по-детски склонен к мечтаниям, экскурсиям и приключениям.
Углубившись в изучение карт, парень не заметил фигуры, которая пряталась за стволом каштана и даже не почувствовал некоторое время спустя, как едва слышно зашелестела листва, словно всасывая у себя гибкую и молчаливую, словно призрак, фигуру. Если бы пришелец, который сейчас прятался в листве каштана, опоздал хоть на несколько секунд, его непременно заметили бы Урсу, Лучия и Мария, которые подходили к дереву. Но поскольку никто ничего не увидел, разговор, кажется, начался под знаком строгой секретности, но без излишнего опасения.
