Окно в комнате было нараспашку: выветривался запах лака. На леске, протянутой из угла в угол, сушились майки и трусики. Появилась новая кровать, теперь их было две пары, разделённые двумя тумбочками. На ближней к двери кровати, уткнувшись в примятую подушку, лежала Маша Третьякова в спортивном костюме и носках; глядя на неё, Ксения всегда удивлялась, сколько можно спать.
На кровати, которую она сама занимала последние четыре года, сидела Даша Воронина, новая партнёрша Толи. Она красила в розовый цвет ногти на ногах, рядом стояли три девчушки лет девяти из младшей группы «Фонтана» и разве что не дули на её пальчики. Гостью они едва заметили: вот так проходит слава, уже успели забыть. У девчонок был новый кумир – настоящий, взрослый. Светло-серые глаза, белокурые русалочьи волосы; голубые бриджи, белая футболка с маком на груди: очень красивый кумир.
– Привет! – сказала Ксения, разуваясь.
– Привет, – отозвалась Даша. – Ну, ты и выросла, молодец! Надолго к нам?
Ксения, улыбаясь, пожала плечами:
– Не знаю… Пока только в гости. Так захотела всех увидеть!
– Я тоже очень рада тебя видеть.
Ксения села на табурет – боком к столу, заставленному чашками, пачками печенья, коробками сока. Локтем отодвинула от края высокий чайник – а то, гляди, упадёт…
Даша закрыла пузырёк с лаком и, потянувшись, убрала в тумбочку. Самая смышлёная из девочек забралась к ней на кровать, запустила гребень в пышные Дашины волосы и победно глядела на остальных: теперь она при деле, её не попросят выйти. Другая, глазастая и смуглая, зашла с фронта, держа наготове помаду, но Даша закачала головой:
– Нет, Руслана, не надо… Лучше дай мне пилку, вон она лежит.
Смуглая Руслана метнулась к тумбочке, вместе с ней – рыжая кудрявая девчушка. Они ухватились за пилку с двух концов, смахнули на пол фотоальбом и, поднимая, едва не растерзали его.
– …Ой, Даша, где это ты? – воскликнула Руслана, показав страницу.
– Во Франции. Видишь: Версальский дворец.
– Здорово! А это кто с тобой? Жених?
– Это папа.
– Какой молодой!
– И красивый, – добавила рыженькая. – Похож на этого, как его?… артиста…
– На Сидихина?
– Точно! Обожаю Сидихина.
Катя, смышлёная подружка за Дашиной спиной, лишилась покоя: и хочется взглянуть на снимки, и страшно потерять насиженное место. Даша всё сильнее морщилась при каждом резком движении гребня.
– Стоп! Дальше не смотреть! – велела она девчонкам.
– Не смотреть! Что, не слышали?! – повторила Катя из-за её плеча.
