За вторыми слингами мы расспрашиваем Итана о том, как живется одинокому гею в Сан-Франциско, и ловим каждое слово, будто смотрим латиноамериканскую мыльную оперу: его истории удивляют и увлекают, и хоть мы в целом понимаем, что в них происходит, нам, состоящим в длительных отношениях, большинство этих идей чужды.
– Хочешь сказать, люди занимаются этим прямо на улицах? – перебивает Джеффри в самый разгар рассказа Итана о ярмарке Фолсом-стрит[3].
– То есть как это – голые? – подхватываю я. – Прямо совсем голые?
– А что такое «чапы»[4]?
Бедняжка Мередит.
К началу третьего слинга мы уже знаем, как надо действовать: избавляемся от ананасов, вишен и зонтиков и принимаемся за собственно джин. Два тропических ливня оросили лагуну, приближается третий, оркестр на лодке несколько раз проплыл мимо нас, играя то, что было заявлено как хиты из «Топ-40», а на самом деле – совсем не нынешние «Топ-40», разве что группа «Kool&the Gang» недавно пережила второе культурное рождение, а я не в курсе. Несколько пар натуралов отплясывают в лодке – не знаю, как они туда попали и можно ли им вообще туда.
Разговор переходит на Лили, Мередит с Итаном задают вопросы, я предоставляю Джеффри отвечать, а сам уткнулся в бокал и грызу соломинку. Через несколько минут моя соломинка изжевана настолько, что становится непригодной для питья, и я наконец вступаю в разговор.
– Когда Лили был год от роду, он слопала целый пакет гороха в глазури из васаби, – это звучит так забавно, что я смеюсь, но никто меня не поддерживает. – Как-то однажды она уже съела пакет голубики в шоколаде, который мне кто-то подарил, так что это мы проходили. Шоколад – отрава для собак, поэтому я позвонил ветеринару, и тот посоветовал дать ей перекись, чтобы вызвать рвоту – по одной чайной ложке на каждые десять фунтов ее веса, итого полторы чайных ложки. Действует безотказно. До сих пор не знаю, вреден ли горох с васаби собакам, но на всякий случай решил применить старую добрую перекись. Только на этот раз Лили уже знала, что будет дальше, и отказалась наотрез. Я схватил ее за морду и разжал челюсти. В последнюю секунду она дернулась влево, я – вправо, и перекись в итоге попала не в то горло. Лили не только не вырвало, но и к жжению от гороха с васаби в желудке прибавилось жжению от перекиси в трахее, и дышать она стала с жуткими хрипами. Я сразу потащил ее к ветеринару, и через несколько часов все прошло, как будто ничего и не было, но я до сих помню, как думал, что потеряю ее.
