Мы побаивались сердитого Прометея, но привыкли к нему и даже любили его в глубине души.
Как-то я не приготовил урока по химии, меня выставили из класса и сказали, чтобы пришли мои родители.
Грустный, расстроенный я шел вниз по лестнице, и меня увидел шедший со щеткой Прометей.
— Чего нос повесил? — спросил он.
— Из класса выгнали, — сказал я. — С химии.
— Плохое дело химия, — сказал он. — Идем ко мне.
И он повел меня в свою конурку.
— Садись на постель, — сказал он.
И я сел на постель, застланную одеялом из разноцветных лоскутов.
— А кому нужна эта химия? — сказал Прометей — Господь создал сушу, и воду, и небо и не знал ни про какой кислород и водород. И зверей создал он, и гадов всяких, и насекомых, и все это безо всякой химии.
— Но ведь даже вода состоит из кислорода и водорода, — сказал я, сверкая своими знаниями. — Вода — это Н>2O.
— Еще чего, — сказал он. — Не знаю я никакого «аш» и знать не хочу. И «О» — тоже.
— А без этого «О» вы бы не могли жить, — сказал я. — «О» — это кислород. Вы им дышите. Даже растения без него жить не могут.
— Ну да! — рассердился Павел Кириллович. — Вот у меня фикус стоит. Растет безо всякого кислого рода. Чепуха это все. Сказать можно что угодно. Все от бога.
— А зачем же тогда учиться?
— А и не надо. Читать и писать надо уметь — вот и все. Для того и школа.
— Но ведь должен я быть кем-нибудь, когда вырасту?
— Человеком будь. Че-ло-ве-ком.
— А специальность?
— А ты кем быть решил?
— Еще не знаю. Мама хочет, чтобы я был врачом…
— Не надо. Бог дал жизнь — бог и возьмет. И никакой врачеватель не поможет. Это ведь все выдумки — скорлатина там, либо дифтерит, или онгина, или инфлуэнция. Это все просто болезнь. Как ее ни называй. Захочет бог, ты выздоровеешь, не захочет — помрешь.
— Бога нет, — сказал я. — Это все сказки. Религия — это опиум для народа.
— А я не курю, — сказал он. — Ни табак, ни этот твой опиюм. А если бога нет, откуда же ты взялся?
— От мамы, — сказал я.
— А мама?
— От своей мамы.
— А она?
— От своей.
— Ну, а первая мама откуда?
— От обезьяны, — сказал я.
— А обезьяна?
— От своей мамы.
— А первая обезьянья мама?
Я не знал, что ответить.
— Без бога и обезьяны бы не было.
— Наверно, я буду инженером, — сказал я. — Электриком. Потому что у нас сейчас век электричества.
— Электричество, электричество! Нет никакого электричества. От создания мира была молния, и она зажигала такую иллюминацию, что безо всякого электричества светло было. И был гром, и была божия гроза, и никаких тебе киловаттов.
