— Само собой, само собой, — согласился Юсси. Они раскалили на огне железину, велели ему распахнуть кафтан и рубаху и приложили её к голой груди Юсси.
Когда раскалённое железо коснулось груди Юсси, он дико заорал.
— Теперь ты понял, — сказал Кадер, — понял, что ты теперь навек один из нас, предатель.
Из всех ночей в моей жизни эта была самая долгая и самая трудная, по крайней мере с тех пор, как я очутился в Нангияле. А хуже всего было лежать и слушать, как Юсси бахвалится тем, что он сделал для гибели Долины Вишен.
— София и Хуберт скоро попадутся в ловушку, — сказал он. — Но сделать всё надо так, чтобы никто не заподозрил, чья это работа. А иначе как же я смогу по-прежнему быть человеком Тенгиля в Долине Вишен?
«Скоро это уже не будет тайной ни для кого, — подумал я. — Потому что здесь тебя слышит тот, кто разоблачит тебя. Тогда ты побледнеешь, краснорожий негодяй!»
Но потом он сказал такое, от чего сердце у меня сильно заколотилось:
— А вы уже поймали Юнатана Львиное Сердце или он всё ещё ходит на свободе в Долине Терновника?
Я видел, что Ведеру и Кадеру этот вопрос не понравился.
— Мы напали на его след, — ответил Ведер. — Сотни солдат ищут его день и ночь.
— Найдём его, когда перероем всё вверх дном в каждом доме Долины Терновника, — сказал Кадер. — Тенгиль ждёт его.
— Понятно, — вставил Юсси, — молодой Юнатан Львиное Сердце опаснее всех, я это уже говорил вам. Потому что он в самом деле настоящий лев.
Я был горд, что Юнатан — настоящий лев. И как я обрадовался, узнав, что он жив! Но тут же я заплакал от ярости, поняв, что сделал Юсси! Он предал Юнатана. Только Юсси мог заманить Юнатана, хитростью заставить его тайно отправиться в Долину Терновника и послать об этом весть Тенгилю. Это Юсси виноват в том, что сотни солдат днём и ночью ищут моего брата, чтобы потом выдать его Тенгилю.
И всё же Юнатан был жив, подумать только, он был жив! И к тому же на свободе. Почему же тогда он звал на помощь в моём сне? Я лежал и думал, как мне это узнать.
Правда, лёжа здесь и слушая, я узнал многое другое.
— Этот Хуберт завидует Софии, что её выбрали главной в Долине Вишен, — сказал Юсси. — Ведь Хуберт думает, что он лучше всех.
Вот оно в чём дело! Я вспомнил, с какой злостью тогда Хуберт спросил: «Что такого особенного в Софии?» Ясно, значит, он просто завидовал ей. Ведь можно завидовать и в то же время быть хорошим человеком. Но я с самого начала решил, что Хуберт предатель в Долине Вишен, и всё, что он после говорил, казалось бы, совпадало с этим. Подумать только, как легко можно взвалить напраслину на человека! Бедняга Хуберт, а он-то караулил меня, спас мне жизнь, дал мне баранину и ещё разные вещи. Я же вместо благодарности крикнул ему: «Не убивай меня». Неудивительно, что он рассвирепел! «Прости меня, Хуберт», — подумал я. Уж я обязательно попрошу у него прощения, если ещё доведётся встретиться с ним.
