Сердце у меня сильно заколотилось.
«Это он — предатель», — подумал я. Мне кажется, я давно его заподозрил, но теперь я был точно уверен. Хуберт был предателем, иначе к чему бы ему приходить в Рюттаргорден и шпионить здесь?
«Этот человек знает слишком много», — сказала тогда София, и Хуберт был этим человеком. Теперь я понял это.
А что именно он знал? Всё? Неужто он знал, что мы прячем в ларе с овсом? Я старался не показывать, как мне страшно.
— Что ты здесь делаешь? — спросил я, храбрясь изо всех сил. — Что тебе нужно от Фьялара?
— Ничего, — ответил Хуберт, — я шёл к тебе и услышал конское ржание, а я люблю лошадей. Хорош твой Фьялар!
«Меня не проведёшь», — подумал я и спросил:
— А что тебе надо от меня?
— Хочу дать тебе вот это, — сказал он и протянул мне что-то, завёрнутое в белую тряпку. — Вчера вечером у тебя был такой печальный и голодный вид, я подумал: «Может, у них в Рюттаргордене кончилась еда, пока Юнатан охотится?»
Не зная, что мне говорить и что делать, я растерянно пробормотал: «Спасибо». Но ведь не мог же я принять еду от предателя! Или всё-таки мог?
Я осторожно развернул тряпку. В ней был большой кусок сушено-копчёной баранины, ну, как там она называется, форфиуль — баранья скрипка.
Мясо пахло замечательно. Мне хотелось тут же вонзить в него зубы. Хотя мне надо было бы отдать это мясо Хуберту и послать его подальше.
Но я этого не сделал. Разбираться, кто предатель, было делом Софии. А я, я должен был делать вид, будто ничего не знаю и ничего не понимаю. К тому же мне очень хотелось взять это мясо, его так не хватало в моём мешке!
Хуберт продолжал стоять рядом с Фьяларом.
— Ты в самом деле хороший конь, почти такой же хороший, как моя Бленда.
— Бленда белая, — сказал я. — Тебе нравятся белые лошади?
— Я очень люблю белых лошадей, — ответил Хуберт. «Тогда тебе, наверно, хочется получить их целый табун — пятнадцать!» — подумал я, но промолчал. А Хуберт вдруг сказал ужасные слова:
— Давай дадим Фьялару немножко овса. Ему, поди, тоже хочется вкусненького?
Я не смог помешать ему. Он пошёл прямо в отсек с упряжью, а я побежал за ним. Мне хотелось крикнуть: «Не смей!», но я не мог выдавить из себя ни слова.
Хуберт взял лежавший на ларе совок и открыл крышку. Я закрыл глаза. Мне не хотелось видеть, как он выудит из овса табакерку. Но Хуберт вдруг вскрикнул и выругался. Я открыл глаза и увидел, что по стенке ларя бежит небольшая крыса. Хуберт хотел поддать ей ногой, но она быстро юркнула по полу конюшни и исчезла в какой-то потайной дыре.
