— И ещё у этого зверюги есть Катла.
Катла! Это прозвучало ещё страшнее, и я спросил его:
— А кто такая Катла?
Но Юнатан покачал головой:
— Нет, Сухарик, я знаю, что тебе уже и так страшно. Не хочу я говорить про Катлу, тогда ты не сможешь заснуть ночью.
Вместо этого он рассказал мне, почему все уважают Софию:
— Она руководит нашей тайной борьбой с Тенгилем. Понимаешь, мы сражаемся с ним, чтобы помочь Долине Терновника. Хотя нам приходится делать это тайно.
— А почему вы выбрали именно Софию? — спросил я.
— Потому что она сильная и мудрая. И потому что она никого ни капельки не боится.
— Так ведь и ты никого ни капельки не боишься!
Он подумал немного и сказал:
— Да, я тоже не боюсь.
Ах, как мне хотелось быть таким же храбрым, как София и Юнатан! Но я до того напугался, что даже плохо соображал.
— А что, все знают про Софию и её голубей, которые летают через горы и доставляют тайные вести? — спросил я.
— Нет, это знают лишь те, кому мы вполне доверяем. Но среди этих людей есть один изменник. И этого достаточно!
Глаза у него снова потемнели, и он сказал:
— София послала тайную весть с Виолантой, а вчера вечером её подстрелили. Если письмо попало в руки Тенгиля, многих в долине Терновника ждёт смерть.
Мне казалось отвратительным, что кто-то посмел застрелить летящую голубку, такую белую и невинную, даже если она несла тайную весть.
И я вдруг вспомнил про то, что спрятано у нас дома в буфете. Я спросил Юнатана, зачем нам прятать тайные письма в кухонном буфете, раз это так опасно.
— Да, это опасно, — ответил Юнатан. — Но ещё опаснее оставлять их у Софии. Ведь если люди Тенгиля придут в Долину Вишен, они станут в первую очередь обыскивать дом Софии, а не её садовника.
Хорошо, что никто, кроме Софии, не знает, кто он на самом деле, сказал мне Юнатан. То, что он не просто её садовник, а ближайший помощник в борьбе с Тенгилем.
— София сама так решила, — сказал он. — Она хочет, чтобы никто в Долине Вишен не знал об этом, и поэтому ты тоже должен поклясться молчать до того дня, когда София сама об этом скажет.
И я поклялся, что скорее умру, чем пророню хоть словечко о том, что мне сказано.
Мы позавтракали у Софии и поехали домой.
В это утро ещё кое-кто прогуливался верхом на лошади. Мы встретили его, когда выехали из Тюльпанной усадьбы. Это был человек с рыжей бородой, ну как там его звали, ах да, Хуберт.
— Вот как, вы были у Софии? — спросил он. — А что вы там делали?
— Полол грядки у неё в саду, — ответил Юнатан и показал запачканные землёй руки. — А ты что, охотишься? — спросил Юнатан в свою очередь, потому что на луке седла у Хуберта висел самострел.
