- А ты что, плаваешь плохо? - спросил дедушка.
- Да нет… Просто мама боится.
- «Боится»! - Он покачал головой. - Сама-то, поди, Белогорку нашу по десять раз переплывала. Забыла, что ли, как девчонкой была?
Я стал читать дальше и убедился, что мама решила вконец опозорить меня перед дедушкой.
- «Кушай в одно и то же время! - писала она. - Это самое важное. И ни в коем случае не пей воду из колодца!..»
Дедушка в это время сидел на кровати и, покрякивая, натягивал ботинок. Он так и застыл, пригнувшись всем телом к вытянутой ноге.
- Кушать в одно и то же время - весьма полезно. Присоединяюсь! Но в чём же, скажи на милость, колодезная вода проштрафилась? Преотличнейшая вода! Как врач рекомендую и даже прописываю! - И, продолжая натягивать ботинок, он проворчал: - Сама-то всегда к колодцу бегала! И никогда, слава богу, не болела.
Но самое неприятное в мамином письме было дальше.
- «Ты, Сашенька, гуляй, играй с товарищами, - писала мама. - Но в то же время…» - На этой фразе я споткнулся и замолчал: дальше мама писала о моей переэкзаменовке и о том, как упорно я должен пыхтеть над учебниками.
- Что там «но в то же время»? - спросил дедушка, надевая жилет. - Разобрать не можешь? У Марины ведь, кажется, каллиграфический почерк. Не скажешь даже, что докторская дочка.
- А у докторов разве плохие почерка? - спросил я с наигранным интересом, лихорадочно соображая, что же делать дальше.
- У докторов почерки прескверные: пишут истории болезни, рецепты - торопятся. Вот и выходят каракули. Дай-ка я тебе помогу разобрать.
- Да нет, уже всё понял, - остановил я дедушку. И стал горячо, прямо-таки вдохновенно сочинять: - «Но в то же время ты, Саша, должен заботиться о своём дедушке! Ты должен во всём помогать ему. Не забывай, что он уже старик…»
- Что, что? - насторожился дедушка и даже палкой слегка пристукнул. - Так прямо и написано: «старик»? Дай-ка я посмотрю!
- Нет, нет, ошибся! - вновь остановил я дедушку. - Тут написано не «старик», а «привык»… Значит, так: «Не забывай, что он уже привык жить один, и поэтому не утомляй его, не шуми, не надоедай!»
Для правдоподобности я закончил письмо так, как закончила его сама мама:
- «Целую тебя, Сашенька. Поцелуй и дедушку. Я ничего не написала ему и о нём, потому что думаю послать ему завтра отдельное письмо…»
- Как же - ничего не написала? - удивился дедушка. - Ты ведь только что читал…
- Забыла, наверно, - предположил я. - Просто забыла.
И поскорей сунул письмо под подушку.
