Утренняя встреча официально началась в десять утра, но еще к девяти стол для совещаний был замусорен стаканами с недопитой водой и чашками из-под кофе. На стульях за местами у стола сидели помощники заседателей, которые получали и передавали записки. Непосредственно за столом сидели представители наиболее престижных исследовательских учреждений в стране — приехали люди из Университета Джона Хопкинса и из Гарварда, конечно же, были ректоры из трех Университетов Калифорнии. Присутствовали ученые из Висконсина, Вашингтона и, разумеется, Уэйк-Фореста. В общем и целом здесь собралась делегация от семнадцати исследовательских университетов.
Директор Национального института здравоохранения прибыл наряду с директорами каждого из восьми Национальных центров исследований приматов при Минздраве. Двое старших ученых из Национального центра токсикологических исследований Управления по контролю качества продуктов и лекарств, сидели рядом, перешептываясь.
Не обошлось и без двух генерал-лейтенантов Армии США и вице-адмирала ВВС. Троица восседала по левую руку от министра юстиции. Справа сидел Роб и еще два агента, одним из которых был Браун.
Роб давно работал в Бюро; за свой век он успел изучить и допросить людей всех вообразимых категорий и классов. Но этот круг избранных выглядел поистине устрашающе. Роб не сомневался, что его диплом магистра криминологии делал его наименее образованным человеком в помещении, по крайней мере, в том, что касалось науки или медицины. Эти люди либо представляли ведущих биомедицинских исследователей страны, либо сами были ими.
Человек из Университета Эмори громко говорил:
— Черт возьми, моих людей безостановочно изводят уже около десятка лет. Мы говорили вам об этом, господа. Нет, не говорили и, ей-богу, даже не просили! Мы умоляли о помощи. Все вы знаете, что это правда. И что было сделано?
Центр изучения приматов в Висконсине высказался в поддержку коллег:
— Перед входом в мой дом активисты скандировали свои лозунги. Мне приходилось проскальзывать восвояси вместе с семьей. Нам пришлось переехать, потому что я боялся, что эти люди совершат что-нибудь безумное. Они все ненормальные!
Гарвард не мог промолчать:
— Послушайте, что с нами случилось! Эти люди стояли перед домом одного из моих людей, крича, что они преподадут ему урок. Если бы полиция не прибыла так быстро, я даже не знаю, что бы произошло.
Роб сидел и слушал. Позерство и бахвальство этих людей ясно давали понять, что они перепуганы до смерти. И кого им было винить? Их коллеги получили сотни копий записи. Получателями стали представители самых разных профессий — от чистильщиков клеток до нобелевских лауреатов. Похоже, для отправителя это не имело значения; участники индустрии на всех уровнях получали запись, адресованную лично им, о чем можно было судить по надписи: «Виверу». СМИ ели их живьем.
