В колледже, после первого же семестра Ким решила учиться на биолога и продолжила резать самых разных животных. Ее последний год обучения был посвящен хирургии мозга живых крыс. Интригу задачам добавляло то, что при этом она могла проводить собственные исследования.
Она закончила медицинскую школу, участвуя в программе сравнительной неврологии и была принята ассистентом в престижную лабораторию, изучавшую зрительную зону головного мозга у обезьян. Работа Ким заключалась в том, чтобы тренировать обезьян и следить за определенными геометрическими объектами, которые появлялись и двигались по экрану компьютера в различных направлениях.
После того, как обезьяны проходили этот курс, Ким позволяли ассистировать в операциях по удалению тех или иных частей мозга животных. Когда обезьяны приходили в себя после хирургических вмешательств, их проверяли на способность так же хорошо следить за движущимися объектами на экране, до операций, и фиксировали ошибки, если они их совершали. Через месяц обезьянам подключали к мозгам множество электродов (Ким позволяли ассистировать и при этих процедурах тоже) и снова подвергали тестам. Спустя еще один месяц обезьян убивали, а их мозги разрезали. Года в лаборатории хватило Ким, чтобы поучаствовать во множестве самых разных опытов. Она надеялась, что ее имя будет упомянуто на титульных страницах лабораторных бумаг. Но однажды она получила по почте видео. В поле «адресат» значилось: «Ким Такайуми, виверу».
1.
Роб медленно выкарабкивался из сна. Он лежал неподвижно с закрытыми глазами. Дыхание кошки было теплым и частым. Он чувствовал исходившее от нее тепло верхней губой и носом. Роб приоткрыл глаз и сказал:
— Доброе утро, Смитти.
Кошка замурлыкала.
В тот самый момент, когда Роб выбрался из постели и последовал за кошкой на кухню, зазвонил телефон. Это был капитан О’Молли.
— Роб, мы получили семнадцать звонков за последний час. Люди сообщили о том, что им по почте пришла пленка.
— Семнадцать! Боже. Все звонили из одного и того же района?
— Все с восточного побережья.
— Я скоро буду.
Роб быстро покормил Смитти, сунул в тостер две вафли и торопливо оделся. Он взялся за вафли, сев с карандашом и блокнотом перед автоответчиком, чтобы проверить сообщения.
Три звонка. Один — от Брауна из Сан-Франциско. Он сообщал, что с тех пор, как Роб улетел, ничего нового не произошло. Второе сообщение оказалось пустым, а вот третье заставило Роба бешено строчить.
