Мэтт и прежде знакомился со множеством подобных аннотаций. Эта была совершенно обычной. Он на мгновение перестал читать, чтобы представить себе, в каких условиях, должно быть, жили обезьяны Уайта. Нержавеющие стальные клетки, ежедневные инъекции и болезнь. Мэтт знал, что многие обезьяны в таких условиях в конечном счете начинают жевать самих себя, пытаясь подавить тоску, скуку или тревогу. Нередко нанесение увечий себе прогрессирует до такой степени, что требует вмешательства ветеринара.
Исследователи утверждали, что ищут панацею. Мэтт подумал, что панацеей было предотвращение передачи вируса; для этого достаточно держать животных под замком.
Мэтту было известно о сотнях других, куда более чудовищных ситуациях в подобных лабораториях по всей стране. В них содержались тысячи животных от мышей до шимпанзе. Любой биологический вид, какой только можно себе представить, подлежал экспериментам, в которых животных подвергали приводящим к стрессам, зачастую болезненным и, как правило, в итоге смертельным исследованиям день ото дня. Мэтт работал на организацию, боровшуюся за права животных.
Публикация фактов о жизни животных в лабораториях стала его насущной потребностью. Трудность заключалась в том, чтобы как-то справляться со взглядами, которые бросали люди, когда он начинал говорить им о страданиях или вызывающей сомнения науке, когда темой разговора были животные. Мэтт думал, что это как-то связано с тем, что на собеседниках при этом обычно были надеты кожаные туфли, и они планировал съесть после работы по бургеру дома. Как правило, им с трудом удавалось понять, почему другим не наплевать на страдания животных. Само собой, в большинстве своем они утверждали, что их это тоже волнует, но их поступки и предпочтения выдавали горькую правду.
Мэтту не составило труда раздобыть досье на Уоллеса Марша, доктора наук и лауреата Нобелевской премии в области психологии. Марш получил награду за работу по нейрофизиологии в сфере восприятия боля и открытие нового нерва, который анатомы ранее не замечали. Марш изобретательно разрабатывал эксперименты на крысах, включавшие пробуждение, как правило, физически воздействуя на животных. Выступая с речью на вручении премии в Стокгольме, Марш сказал: «Я не добился результата, пока не выполнил девяносто третью серию экспериментов. Только тогда я обнаружил нерв и начал изучать, где он начинается и где заканчивается. Симптомы, которые мы наблюдали у крыс, свидетельствовали о том, что этот нерв нес в себе куда больше информации, чем обычный нерв. Обычный укол булавкой мог вызвать чуть ли не эпилептический припадок. Крысы начали жаться в углы клеток, когда бы я ни приближался к ним. Это привело меня к пониманию того, что у крыс существует память о боли».
