Таппенс зевнула, села, протерла глаза, налила чашку чая, бросила в нее кусочек лимона и заметила, что день, вроде бы, хороший, хотя как знать, что будет дальше.
Томми повернулся и застонал.
— Проснись, — сказала Таппенс. — Не забывай, сегодня тебе надо кое-куда поехать.
— О боже, — отозвался Томми. — А ведь верно.
Он тоже сел в постели и стал пить чай, оценивающе глядя на картину над каминной доской.
— Должен сказать, Таппенс, твоя картина выглядит очень красивой.
— Это потому, что окно преломляет солнечные лучи, которые освещают ее.
— Она как-то успокаивает, — сказал Томми.
— Если бы только я могла вспомнить, где именно я видела этот дом…
— Не понимаю, какое это имеет значение. Когда-нибудь вспомнишь.
— Это не годится, я хочу вспомнить сейчас же.
— Но почему?
— Неужели непонятно? Это единственная зацепка, которая у меня есть. Эта картина принадлежала миссис Ланкастер…
— Одно не вяжется с другим, — сказал Томми. — Да, пусть картина принадлежала когда-то миссис Ланкастер. Но, возможно, она или кто-то из родственников просто купили ее на выставке. А может, картину ей подарили. Она привезла ее с собой в «Солнечный кряж», потому что считала красивой. Нет никаких оснований полагать, что она непременно имеет какое-то отношение лично к миссис Ланкастер. Будь так, она бы не подарила ее тете Аде.
— Это единственная зацепка, которая у меня есть, — повторила Таппенс.
— Такой милый мирный домик, — сказал Томми.
— И все равно, я думаю, дом этот пуст.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Вряд ли в нем кто-то живет. Вряд ли кто-то когда-нибудь выйдет из этой двери. Никто не пройдет по тому мостику, никто не отвяжет лодку и не уплывет в ней.
— Ради Бога, Таппенс! — Томас вытаращился на нее. — Что это с тобой?
— Эта мысль пришла мне в голову, как только я увидела картину, — ответила Таппенс. — Я подумала: «Вот было бы здорово пожить в таком милом домике». А потом подумала: «Но ведь на самом деле в нем никто не живет, я просто уверена, что никто». А это лишний раз подтверждает, что я видела его раньше. Минуточку… минуточку… я вспоминаю. Я вспоминаю. Томми уставился на нее.
— Из окна, — едва дыша, сказала Таппенс. — Из окна автомобиля? Нет, нет, не под таким углом. Я бежала вдоль канала… какой-то горбатый мостик, розовые стены дома, два тополя, даже больше. Тополей было очень-очень много. О Боже, Боже, если бы только я могла…
— А, кончай, Таппенс.
— Я еще вспоминаю.
— Боже милосердный! — Томми посмотрел на свои часы. — Мне надо поторапливаться. Заморочила мне голову своей картиной.
