После ужина в покои Ориданы тихо зашла Бруни, устроилась рядом с лежащей на кровати принцессой и молча обняла, гладя по голове, как маленькую. Ей ли было не знать этого отчаяния – отчаяния потери любимого существа, без которого сердце отказывается ворочаться в груди, а глаза – смотреть вокруг. И все застилает серой-серой дымкой, и ты теряешь в ней себя, испытывая бесконечную выматывающую душевную боль.
- Вы быть правы… Саник – не игрушка! Он – живое, умное! – всхлипывая, заговорила Оридана. – Я – плохая для него! Но хочу быть хорошей… мамой! Как сделать?
Бруни невольно положила ладонь себе на живот, и тот отозвался легким толчком. Как быть хорошей мамой? Она в последнее время тоже часто задавала себе этот вопрос.
- Наверное, любить, - ответила она, - просто любить и… терпеть. Нам для детей нужно терпение, а им от нас – любовь. Вот и весь секрет.
- Ох… - прошептала принцесса и заплакала горше прежнего.
В дверь постучали.
- Никого не принимать! – всхлипнула Оридана, однако створки уже открылись, впуская Его Высочество принца Колея.
Бруни поспешно встала и отошла к окну, сомневаясь, стоит ли оставлять принцессу в таком состоянии наедине с ее непредсказуемым супругом.
Колей, подойдя к кровати, поклонился Оридане. Та отвернулась.
- Я зашел сказать, как сожалею о вашей пропаже, моя дорогая, - покосившись на Бруни и явно подражая отцу, сказал он, - но верю, что мальчишка найдется. И еще хочу сообщить вам, что не буду возражать против вашего опекунства над ним.
Он пошел прочь из комнаты, однако на пороге оглянулся, встретился глазами с Бруни. В ее взгляде было недоверие, в его – вызов.
- Хочу, чтобы вы знали… - снова посмотрев на жену, произнес принц и вышел.
Оридана затихла – то ли устала плакать, то ли была сильно удивлена.
Бруни выглянула в окно и вдруг увидела под разлапистой яблоней, что окружали аптекарский огород мэтра Жужина, мерцающий огонек. Как будто некто, стоя там, то закрывал, то открывал дверцу потайного фонаря. В сердце толкнулась надежда.
- Я сейчас вернусь! – воскликнула она и выбежала из комнаты, мимо изумленных гвардейцев в голубых мундирах Колеевского полка, охраняющих вход в покои гаракенки, по пустынным коридорам, полным теней, сквозняков и редкого света магических светильников.
На улице было прохладно, однако Бруни бросило в жар, когда она, подойдя к яблоне, увидела фигуру в темном плаще с капюшоном.
- Приятно иметь дело с умной женщиной, - скидывая капюшон и улыбаясь, сказал Григо Хризопраз, протягивая ей скулящий комочек с белой кисточкой на хвосте. – Держите вашу пропажу! Скажете – сам пришел.
