- Ты хочешь голодать, Ники? – насмешливо посмотрел он на нее, продолжая орудовать ножом. – К твоим услугам ягоды и корешки, а мне нужно мясо!
- Я не хочу голодать, - качнула она головой, - я просто думаю дальше тебя…
- Это как? – удивился он.
- На зов нашей Силы выйдет любой, - она смотрела за горизонт, и казалось ей, оттуда торопятся к ней смешные неуклюжие фигурки, бегут, падают, поднимаются, снова бегут…
- И? – Ясин опустил нож, глядя на нее. Руки у него были по локоть в крови.
- И мы сможем убить любого, - тихо сказала Ники, поднялась с камня, на котором сидела, и ушла бродить по горе, смотреть на облака, бесконечно меняющие форму.
Зорель нашел ее ближе к вечеру, протянул кусок жареного мяса, завернутый в лист лопуха и флягу с водой.
- Я спросил его о том, что ты сказала, - помолчав, произнес он, – и знаешь, что он ответил?
Мясо было восхитительно на вкус, однако Ники, перестав жевать, посмотрела на Ясина.
- У таких, как мы, не должно быть сердца, - пожал плечами тот, - только Великая Целесообразность поступать именно так, а не иначе. И знаешь, мне кажется, он прав! Когда ты можешь сметать народы и разрушать материки, нельзя поддаваться эмоциям!
- Мы не умеем сметать народы и разрушать материки! – сердито ответила Никорин.
- Научимся, - усмехнулся Зорель.
***
После открытия картинной галереи на мансардном этаже трактира «У старого друга» в обоих кварталах – Мастеровых и Белокостных, на границе которых и располагалось здание, стали встречаться странные люди с ошарашенным выражением на лицах, которые выглядели так, будто забыли, куда идут. Все они перед этим посещали выставку, слава о которой разнеслась по Вишенрогу всего за пару первых дней экспозиции.
Мастер Вистун впервые выставлял работы, доселе обретавшиеся исключительно у него на чердаке. И горожане отстаивали длиннющую очередь, чтобы попасть в мансарду, меняли друг друга, позволяя женщинам и детям отдохнуть и отведать трактирных яств, требовали закуску и напитки на вынос, дабы промочить глотки перед прикосновением к искусству. Мастеру Пиппо пришлось в срочном порядке нанимать прислугу и повара себе в помощь. К делу привлекли его младшую дочь Персиану, славившуюся семейной любовью к вкусным, воздушным и сладким десертам.
Мальчишки-разносчики волками при отаре бегали вокруг очереди в галерею, предлагая похожие на свадебные платьишки пирожные-безе с малюсенькими розочками наверху, румяные рогалики с повидлом, маленькие и удобные баклашки с горячим и холодным морсом. Очередь на все голоса и звуки развлекали труверы и менестрели, а чуть в отдалении пристроились раскрашенный шарабан и накрытый полотнищем фургон, обитатели которого без отдыха показывали спектакли и разыгрывали смешные сценки.
