- Я… - Вистун сжал руки на груди. – Я не уверен, что она достойна быть выставленной!
- Возможно, стоит дать решить это посетителям галереи? – мягко уточнил Хризопраз. – Нельзя открывать выставку без гвоздя!
- Без какого гвоздя? – с подозрением поинтересовалась Клози, наконец, подавая голос.
- Без гвоздя выставки! – провозгласил секретарь.
- Висту, миленький, согласись! – матрона Мипидо умоляюще посмотрела на него. – Я отказываюсь от своего желания иметь собственную карету, и прошу тебя подарить мне на свадьбу твое согласие выставить «Похищение»!
- Пресвятые тапочки, ты просила подарить тебе карету? – засмеялась Бруни.
- Ну, должна же быть у девушки мечта? – смущенно улыбнулась Клози, и Вистун взглянул на нее с обожанием.
- Давайте так, - хлопнула в ладоши принцесса, - мы с Его Высочеством Аркеем дарим вашему семейству карету, а вы, Висту, сегодня же привезете «Похищение» сюда с тем, чтобы уже завтра мы могли открыть галерею!
«Умница!» - одними губами прошептал Григо.
Глаза маленького мастера блеснули.
- С лошадьми? – уточнил он.
- Две коняшки вас устроят? – вопросом на вопрос ответила Бруни.
- Три! – воскликнула, не сдержав восторга, Клозильда и, подхватив жениха, закружила по галерее. – Три коняшки, и мы увидим «Похищение» уже завтра, правда, Вистунчик?
- По рукам! – косясь на принцессу через плечо, подтвердил улыбающийся художник.
***
«Однажды тебя тоже убьют…»
Архимагистр Никорин вздрогнула и проснулась.
- Что ты? – раздался тихий голос.
Она повернула лицо и увидела в темноте желтые глаза, горящие, как две луны. Другую такое зрелище испугало бы, но не ее. И не после слов, услышанных в полном туманной мути сне.
- Кошмар приснился, Грой, - она повернулась, положила голову ему на грудь, слушая мерный стук сердца.
Ритм завораживал, успокаивал, казался самой главной вселенской тайной, познанной в ночи, в тишине, в темноте…
Он обнял ее бережно, как умел. Тишина сменилась ожиданием. Физически ощутимым, плотным.
- Ты что? – не поднимая головы, спросила Ники, как он только что спрашивал ее. – Кошмар приснился?
- Ты его любишь? – последовал тихий вопрос.
И тишина разбила тишину на тысячу осколков.
Ники отстранилась.
- О чем ты?
На его улыбку указали блеснувшие в темноте зубы.
- Ни о чем… Так…
- Разве такие как мы способны любить? – поинтересовалась она, отчаянно желая, чтобы голос не дрогнул.
В это мгновение ей казалось, что она не с любовником ведет разговор, а с кем-то другим, невидимым, с тем, чей шепот раздался в тишине.
