- Я тоже люблю, когда - медленно, - немедленно согласился Гдов. Помнишь, Скотт Фицджеральд утверждал, что в молодости он даже мочился быстрее.
- Сам ты скот, - плоско сострил Хабаров.
- А ты - чудило через букву "му", - ласково парировал Гдов.
И устало улыбнулся, как всякий angry old man, чей возраст колеблется вокруг пятидесяти пяти. Они, естественно, сидели в преображенном капиталистами баре старого ДК. Там, где теперь бутылки разноцветные висят вниз головами, и вкусно пахнет свежемолотым кофе, и бармен с зализанными висками носит праздничный жилет, лакированные ботинки...
Они, может, и не хотели бы сидеть в баре, но что им оставалось делать, если их жены вдруг подружились и возжелали непременно посетить за бешеные деньги модный мюзикл, а новые хозяева страны перевели время на час вперед, мотивируя это приходом осени? Немного Finest Scotch Whisky , чуть-чуть кофе, вода - бесплатно. Известные всем читателям журнала "Вестник Европы" наши персонажи были на этот раз подтянуты, трезвы, чисты и выбриты. Хабаров даже имел большой букет белых хризантем, а от Гдова наносило дорогим автершейфом.
- И это вовсе не Фицджеральд написал, а какой-то грек, - вспомнил Хабаров то, чему не учили.
- Лауреат Международной Ленинской премии Манолис Глезос, да? подковырнул его Гдов.
- Фуезос, - угрюмо отвернулся Хабаров.
И увидел, как какой-то черный человек идет вдоль стенки вихляющей походкой и несет тяжелый бумажный мешок с надписью "Materia".
- "Materia" - это что? - спросил Хабаров.
- "Materia" - это по-русски будет материя, - ответил Гдов.
- А что такое "материя"?
- Да что хочешь. Хочешь - ткань из шерсти, хлопка и шелка, хочешь содержание в противоположность форме, хочешь - объективная реальность, данная нам в ощущениях и существующая вне зависимости от них.
- Понятно, - сказал Хабаров, которому действительно все вдруг стало понятно. - Это ты про Фицджеральда завел, не я, так вот я тебе скажу, что в этом смысле наше будущее оптимистичнее.
- То есть?
- То и есть. В этой Америке раньше был такой же бардак, как у нас сейчас. Индейцев порезали, с англичанами воевали, Сакку и Ванцетти убили. Бедняки кушали очень плохо, сортиры были на улице, анархисты взрывали бомбы, от солдат, что вернулись с фронта, назревала революционная обстановка.
- Ты чего плетешь? С какого еще фронта?
- Фронта империалистической бойни Первой мировой войны, - отчеканил Хабаров.
- Да в Америке уже в те годы автомобилей было видимо-невидимо и в поездах был установлен телефон. Ты чего?
