.
Отдельно В.С. Дякин рассмотрел участие кадетов в борьбе развернувшейся вокруг создания военно-промышленных комитетов. По его оценке первой реакцией кадетской прессы было сомнение в способности предпринимателей наладить необходимую организацию и в искренности их стремления к «мобилизации промышленности». Затем «Речь» поместила ряд статей, приветствовавших создание ВПК. При этом она подчеркивала, прежде всего, политическое значение этого факта. В то же время кадеты были критически настроены к возглавившим ВПК деятелям из Совета съездов представителей промышленности и торговли, близким к бюрократическим сферам и олицетворявшим петроградскую финансовую группировку. На состоявшемся 25–27 июля 1915 г. съезде ВПК, приглашенные туда в качестве руководителей ВСГ кадеты М.В. Челноков и Н.И. Астров поддержали Московский военно-промышленный комитет, бросивший вызов петроградцам. В результате председателем ЦВПК стал А.И. Гучков, а его заместителем – А.И. Коновалов. Московская буржуазия торжествовала победу[311].
В.С. Дякиным была подробно разобрана роль кадетов в создании Прогрессивного блока, который объединил фракцию Народной Свободы с её давними оппонентами справа. В качестве симптома, показавшего изменение отношения к конституционным демократам со стороны более правых думских фракций, он указал на избрание кадетских депутатов в состав военно-морской комиссии, куда их раньше не допускали правые и октябристы. Тем не менее, по мнению Дякина, до создания думского большинства, объединяющего и националистов, и кадетов, было ещё далеко. Программа политических реформ, предложенная П.Н. Милюковым на думском заседании 19 июля 1915 г. была для право-октябристского большинства чрезмерной. Оно считало, что в Думе подлежат обсуждению лишь конкретные оборонные вопросы. И, как только депутаты закончили обсуждение законопроектов о создании особых совещаний по снабжению и обеспечению фронта и тыла всем необходимым, октябристы, националисты и правые взяли курс на прекращение заседаний Думы.
Находившиеся среди них в значительном числе землевладельцы мотивировали это необходимостью уехать в свои имения на время полевых работ. К 5 августа 80 депутатов Думы значились получившими отпуск по личным обстоятельствам. Сессия Государственной думы могла вот-вот прерваться или из-за отсутствия кворума, либо царским указом, поскольку, пока Дума заседала, правительство не могло пользоваться 87-й статьей Основных законов и напрямую осуществлять чрезвычайные меры оборонного характера, а проведение их через Думу крайне замедляло дело. Между тем, перспектива прекращения думской сессии, – утверждал В.С.Дякин, – «вызвала большую тревогу в кругах либеральной буржуазии и интеллигенции», видевших в функционировании Думы гарантию против заключения сепаратного мира, слухи о котором усиленно распространялись в это время
