– Никаких. Молчат. Но мы…
Бобров повторил запретительный жест.
– Не надо оправдываться! Результатов никаких – это единственное, что важно!
«Американцы» виновато потупились. Смирение и признание подлинной или мнимой вины – единственно правильная реакция в подобной ситуации. Говорят, что когда дерутся волки, проигрывающий подставляет сопернику самое уязвимое место – шею, и отступает. Но среди людей такое благородство не принято, и жесты покорности никого не останавливают, напротив – распаляют.
– Какого хрена вы делали у Синеватого?! – заорал подполковник, как будто у него внутри сорвался сдерживающий гнев предохранитель. И стало ясно, что все предыдущее говорилось для проформы, чтобы замаскировать то, что волновало его больше всего.
– Кто вам позволил нарушать субординацию и обходить непосредственного начальника?! Или вы решили напрямую вести дела с руководством Управления?!
– Да какие дела, Петр Сергеевич… Нет никаких дел…
– Тогда объясните – с какой целью вы к нему ходили, что обсуждали?! Почему Синеватый даже не упомянул о вашем визите?! Значит, у вас уже есть общие секреты?!
«Американцы» молчали.
– Только вы ошиблись! Меня не так-то просто отодвинуть в сторону! Это я вас задвину к черту на кулички! – Бобров ударил по столу кулаком так, что опрокинулся стакан с ручками и карандашами, они раскатились по столу, посыпались на пол. Это привело подполковника в еще большую ярость.
– Пишите рапорта! Иначе я напущу на вас УСБ, прокуратуру, следственный комитет – всех! Они все ваши «косяки» раскопают, все ваши делишки вывернут наизнанку! Поедете по этапу в Нижний Тагил или Иркутск!
Гневную речь прервала трель внутреннего телефона без диска.
Бобров схватил трубку.
– Слушаю, товарищ полковник! Так точно… – он непроизвольно бросил взгляд на «Американцев», и они поняли, что речь идет о них.
– Вас понял. Есть!
Он положил трубку на рычаги, снова посмотрел на стоящих перед ним оперативников.
– Вас вызывает начальник Управления. Он сказал, что потом вы зайдете ко мне и все доложите. Выполняйте!
Бобров говорил уже обычным, спокойным тоном, – видно, понял, что никто не собирается его обходить.
– Есть! – ответил за двоих Васильев, и, четко развернувшись через левое плечо, они вышли из кабинета.
* * *
На этот раз Синеватый чувствовал себя уверенно, сидел орлом в кресле, смотрел прямо в глаза подчиненным и был настроен решительно.
– Значит, так, – без предисловий перешел он к делу. – Вопрос согласован. Предложение принято. Надо тщательно все подготовить. Мы должны обставиться, чтобы в любом случае остаться чистыми и к нам не было претензий со стороны закона.
