Ошеломленная Имоджен молча воззрилась на него.
Оставив обычные любезности, он небрежно спросил:
– Как давно не работает ваш звонок?
Одернув облегающий черный джемпер с треугольным вырезом, который она носила с джинсами, девушка механически ответила:
– Уже почти две недели. Полагаю, нужно приклеить записку на дверь.
– Если дело не в батарейке, я заставлю вашего хозяина починить его.
Она почувствовала, как сильно краснеет, поскольку он утверждал очевидное. И покраснела еще сильнее, когда ощутила, как вырез тонкого джемпера соскользнул с плеча. Поспешно поправив его, она сказала:
– Это не батарейка. Я проверяла. Позвонила, попросила его прийти и все уладить, но его жена сказала, что он лежит в постели с гриппом.
Сет нахмурился:
– И вы поверили?
– Почему бы нет?
– Просто я успел понять, что вы, себе на беду, чересчур доверчивы. Что вы делаете сегодня вечером? Если ждете гостей, я уйду. Если нет, можно мне войти?
Имоджен тоже уставилась на него. Она с трудом верила, что такой красивый и богатый мужчина, как Сет Броуден, потрудился задать ей этот вопрос.
Заправив шелковистые пряди волос за уши, она пожала плечами:
– У меня не будет гостей. Я всего лишь смотрела телевизор. Заходите, если хотите.
– Хочу.
Он проследовал за ней в гостиную и улыбнулся, увидев застывший кадр на экране телевизора.
– Вам нравятся подобные вещи, верно? То есть костюмные драмы с драками на шпагах и попавшими в беду девицами.
– Нравятся. Это чистый эскапизм. Бегство от реальности. Но иногда неплохо посмотреть.
– Согласен. – Магнетические синие глаза сверкнули. – Иногда нам всем не мешает уйти от реальности. Хотя реальность имеет весьма привлекательные черты, способные отвлечь.
– Какие именно?
– Большинство из них итальянские.
Заинтригованная Имоджен не выдержала:
– В самом деле? Что вам больше всего нравится в Италии?
– Прежде всего искусство, музыка и, конечно, машины.
– Под музыкой вы подразумеваете оперу?
– Да.
– Я тоже люблю оперу. Не разбираю слов, но со мной говорит музыка. Да и как иначе? В ней столько страсти!
Имоджен не хотела делиться с гостем столь личными наблюдениями. Она даже друзьям ничего не говорила о своей любви к опере. Все они были большими поклонниками современной музыки и, возможно, немилосердно издевались бы над ней, узнав, что она часто слушает оперу.
Сет долго молчал, изучая ее с пристрастием ученого, вознамерившегося сделать эпохальное открытие. Выражение лица было определенно зачарованным.
Решив прервать молчание, становившееся решительно неловким, Имоджен нервно пробормотала:
