– А вы, Имоджен? Должно быть, трудно было справляться с разочарованием и болью, когда она уехала.
Девушка поморщилась:
– Я справилась. Говорю же, я стойкая.
Утренний свет, пробившийся сквозь бамбуковые шторы, становился ярче. Сет неожиданно понял, что нужно дать ей пространство. Не так легко открыться кому-то и объяснить столь убийственную ситуацию. Особенно человеку, которого увидел в первый раз всего несколько коротких часов назад. И самое странное, он почувствовал, что больше они не чужие друг другу.
Мысленно встряхнувшись, Сет быстро вернул себя к настоящему.
– Думаю, мне пора. Я уже отнял у вас слишком много времени. Можно мне пальто?
– Конечно!
Имоджен растерянно встала и вышла. Но тут же вернулась с пальто.
– Спасибо! – поблагодарил он, одеваясь. – Рад, что встретил вас, Имоджен.
– Я тоже рада…
Она вдруг застенчиво потупилась, когда он наклонился, чтобы коснуться ее щеки губами. И обнаружил, что ее кожа еще нежнее, чем казалась. Эта мысль тревожила сильнее, чем следовало бы.
Он все еще думал он ней, когда сел в машину, чтобы ехать домой.
Это были странные несколько часов. Сет не мог предсказать необычные события, развернувшиеся после его возвращения в Англию. Он провел долгие и плодотворные десять лет вдали от родины, и, хотя знал, что придется акклиматизироваться и привыкнуть к новым обстоятельствам, ничто не могло подготовить его к случившемуся.
Получить трогательное письмо, которое он написал Луизе много лет назад в разгар их несчастного романа, было истинным потрясением. И еще более странным оказалось то обстоятельство, что принесла его красивая незнакомка, желавшая знать, кто автор, и жаждавшая убедиться, что все закончилось хорошо.
Днем он позвонил секретарю в Нью-Йорк, чтобы вернуться в прежнюю атмосферу.
Возвращение на родину немного выбило из колеи. А воспоминание о встрече с Имоджен Хейз не оставляло его. Почему-то он не мог перестать о ней думать.
Поверив, что он не представляет угрозы, она позволила ему провести ночь на диване съемной квартиры и не разбудила, когда он заснул. В его мире подобная доброта была редкостью, если существовала вообще. Никто ничего не делал, если не надеялся что-то приобрести. Но, по его мнению, хорошенькая брюнетка чересчур наивна, опасно наивна, и, возможно, именно поэтому стала жертвой твари вроде своего бывшего жениха.
Чего бы он не дал за пять минут наедине с этим человеком! Он бы в два счета наставил его на путь праведный!
