– Ах, ну у кого сейчас здорова поджелудочная железа? Стресс… перелёт… неправильное питание. Современные дети очень капризные, – рассеянно говорила Ольга Фёдоровна. – Когда Беня болеет дома, я делаю всё: ингаляции и протёртую диету, капельки, таблетки… а когда так остро, с температурой, тут должны подсуетиться врачи. Мастер, на ваш взгляд, пяти взрослым и двум детям будет хорошо на террасе?
– Нет, – твердо сказал Мастер.
– Отчего? – вскинулась Ольга Фёдоровна, чуть не уронив меню.
– Двое детей не могут выгуливать друг друга весь вечер. В итоге они смертельно надоедят друг другу же, рассорятся вдрызг или надуются. Нужно пригласить ещё детвору.
– Тогда это будет детский праздник, а не мой юбилей! – чопорно выговорила Ольга Фёдоровна. – А мне детей за мою жизнь более чем хватило!
– Тогда закажите проектор и пару новых мультиков, – посоветовал Мастер и встал, увидев приближающегося проводника.
– Но вы же придёте? – кокетливо взглянула на него Ольга Фёдоровна покрасневшими и припухшими глазами поверх очков.
– Конечно, Юлия мне передала ваше приглашение, и я его принял. Возможно, я немного опоздаю – но это связано с работой.
Мастер не лукавил: вся жизнь вокруг была одновременно и его работой. Всё было взаимосвязано. У него не было просто Деятельности, а была ЖизнеДеятельность. То есть неразделимость жизни на отдельные сферы – всё едино. И всё наполнено одной субстанцией – Любовью. Такое единство открывает беспредельные возможности.
Он Сам был Взаимосвязан с горячей Землей Монтенегро, с этим праздником жизни и таинственного сплава глубокой истории и современности… В этих благословенных местах происходило много удивительных событий.
– Ах, ну тогда до встречи. Наверное, мы увидимся только на празднике… Я сегодня буду совершенно без сил. Всё опять самой, всё самой!
Пожимая руку проводнику, Мастер знал, что мысли о Паре Сильных Женщин оставят его вплоть до завтрашнего дня. Но по дороге на вершину, а также пока будут ставить палатку, отзвуки краткой утренней беседы обязательно найдут отклик в его внутреннем мире. Книга складывалась ладно и последовательно, как песня.
«Всё сама, всё сама!»
Каким потрясающим тоном Женщина это сказала! Так удовлетворенно мурлыкать может только кошка, разложив весь утренний улов мышей на хозяйском крыльце. В интонациях сквозила и гордость, и самоутверждение, и притворная жалоба. Хотя Ольга Фёдоровна не жаловалась, нет. Попробовал бы кто-то лишить её этой самости, вот тогда бы узнал силу когтей в пушистых мягких лапках.
