– Серёга, гад! Стой! – закричал я, догоняя своего подчинённого.
Тот немного замешкался в двери и я, грешен, отвесил ему приличного пинка. Афоня взвыл, подпрыгнул и, быстро перебирая ногами, выскочил на улицу. Я кинулся за ним, а там, веером, во все стороны разбегались уклонисты, но передо мной маячила спина удирающего Серёги. Поняв, что уже никого не поймаю, от злости и обиды, я попытался на бегу хотя бы попинать беглецов, но сколько не старался, всё время попадал по Афониной худощавой заднице, которую тот ловко подставлял, прикрывая товарищей. При каждом моём удачном выпаде он подпрыгивал и верещал:
– Ай! Мужики, рвите быстрее! … Ой-я! Меня всё равно узнали! … Блин! Я долго не выдержу!
Нарушители распорядка дня разбежались, а я с «начищенным» до блеска правым сапогом и с чувством исполненного долга, отправился ответствовать дальше…
С Афоней я не стал разбираться в тот раз, но при первой же возможности отправил его на станцию разгружать вагон с углём для облюбованной им кочегарки. Что поделаешь, учить дисциплине – главная задача офицера, как наставника.
За два года совместной службы мы натерпелись, и наплакались, и насмеялись, становясь наблюдателями, а чаще участниками приключений Афонькина, которые случались с неотвратимым постоянством. Но самая трагикомичная и захватывающая история случилась с ним под дембель. Это была «лебединая песня» нашего Серёги…
Уже довольно потрёпанному топливозаправщику требовался ремонт оборудования. С этой целью был получен наряд, в котором говорилось, что машину необходимо доставить в окружную ремонтную мастерскую, находящуюся в городе Калининграде. И вот Афоня погнал своего ЗиЛа в ремонт, а возглавил сие действие, уже известный читателю своей вдумчивостью и рассудительностью, прапорщик Белобородов.
Выехали рано, затемно, через несколько часов пути добрались до Калининградской области. Кто там бывал, знает, что одной из основных достопримечательностей местного ландшафта являются тополя, посаженные ещё немцами и растущие по краям довольно узких дорог.
Поскольку эти дороги, в основном, были построены аборигенами, то они находились в прекрасном состоянии и ЗиЛ, шелестя своими крупногабаритными шинами, плавно помчался к цели, а за окошком кабины монотонно замелькали тополя. Белобородов по обыкновению задумался и задремал. Не выспавшийся Серёга, зевая во весь рот, на ширину приклада, боролся со сном, но не долго…
Оба очнулись от внезапного сотрясения и удара. Неуправляемый ЗиЛ сошёл с дороги и врезался в огромный, в два обхвата, тополь. Белобородов на половину вылетел из кабины и лежал, уткнувшись носом, на капоте машины, молотя ногами по сиденью. Афоня же, каким-то чудом оказался рядом с тополем, сидел на земле и чесал покрасневший лоб.
