– Ох, – прохрипел он, – пропал.
В этот момент кто-то из прохожих взмахом руки попытался остановить, проезжающее мимо такси. Водитель «Волги», до этого собиравшийся проехать мимо, резко дал по тормозам, машина с характерным визгом остановилась как раз напротив Матюшкина. Вася дёрнулся, обернулся в сторону дороги и, неожиданно для себя самого, выдал импровизацию. Он подбежал к машине, встал перед ней на четвереньки, заглянул по неё и громко, так, чтобы слышали окружающие, произнёс:
– Да вы посмотрите! Ну, надо же?! – через небольшую паузу, – Вот это да! Надо же такому случиться!
Вокруг «Волги» и опешившего, ничего не понимающего водителя, который вышел из машины и тоже начал заглядывать под неё, моментально собралась толпа зевак.
– Что, сбили? … Задавили? … А что тут произошло? – спрашивали любопытные, стараясь заглянуть через плечи впереди стоящих.
Вася спокойно встал, выбрался из толпы, одел фуражку и направился к девушке, которая заливалась звонким смехом.
– Василий Матюшкин, – представился он, – Простите меня за наглость, а как вас зовут?
– Ле-ена, – сквозь смех ответила она.
– А можно я вас провожу? А то смотрите, что на дорогах делается.
– Ну, проводите.
И они пошли, сначала порознь, потом Вася осмелел и взял Лену за руку. Она сначала напряглась, потом расслабилась, руки не отдёрнула. И зашагали они дальше, и не только в тот день, но и по жизни…
Звёзды на погонах…
Мы источник веселья – и скорби рудник.
Мы вместилище скверны – и чистый родник.
Человек, словно в зеркале мир – многолик.
Он ничтожен – и он же безмерно велик!
(Омар Хайям)
Уроки военной «дипломатии»
Рига. Город, первое посещение которого оставило у меня двойственное впечатление. С одной стороны, меня поразила его самобытная красота, чистенькие, ухоженные старинные улочки, своеобразная, непривычная для меня, выросшего в центре России, архитектура, красиво одетые, улыбающиеся люди. В общем, в буквальном смысле – Советская «заграница». С другой стороны, именно в Риге, первый и, к счастью, последний раз на мой вопрос «Как добраться до…?», меня, на трамвайной остановке, с использованием хорошего русского языка, обругали, обозвали оккупантом и бессовестным созданием. Помню, было жутко обидно и стыдно. Ну что я им плохого сделал? Ни я, ни мои предки не захватывали Латвию. Конечно, мой дед воевал в Великую Отечественную, причём от звонка и до звонка, все четыре года. Но воевал то он с фашистами, не с Латышами, да и на других фронтах. Почему я, россиянин, должен отвечать за действия Грузина? Сейчас, с высоты прожитого, я бы не обратил на подобный выпад внимания, ну мало ли что говорят больные, озабоченные собственной самоэдентичностью люди. Тогда-же, это воспринималось с болью, как незаслуженное оскорбление, как публичная пощёчина.
