Егор попытался встать со стула и неожиданно понял, что не в состоянии подняться. Он удивленно посмотрел на дядю Матвея, тот довольно улыбался.
— Даже не пытайся, Егор, бесполезно. Я же тебе сказал, здесь все натуральное. Полгода на кедровых орехах настаивал, восемьдесят пять градусов. А голова при этом ясная, — он принялся по новой наполнять стаканы. — А подарок до утра подождет.
После второго стакана Егору стало настолько хорошо, что он забыл про подарок и начал уплетать за обе щеки.
Через какое-то время он понял, что дядя Матвей уже давно ему о чем-то рассказывает.
Егор прислушался.
— …совершенно распоясался зверюга! — неожиданно закончил свой рассказ дядя Матвей.
— Кто? — недоуменно спросил Кремнев.
Дядя Матвей внимательно на него посмотрел.
— Так ты что, Егор, вообще ничего не слышал?
— Да я как-то отвлекся, — пожал плечами Кремнев. — Ел. Кто распоясался-то?
— Да медведь этот, будь он неладен. Двух лошадей загрыз. То ли разбудил его кто, то ли сам за лето жира на нагулял. Вот и не спится.
— Шатун?
— А то кто же?
— Что же вы его не завалите?
— Хитрый он больно, — покачал головой дядя Матвей. — Да и рисковать лишний раз никто не хочет.
— А ты? — удивился Кремнев. — Да сроду не поверю, чтобы ты какого-то медведя испугался!
— Я все. Мне теперь только белок стрелять.
Дядя Матвей высунул ногу из-под стола, закатал штанину, и Егор увидел протез.
— Понял теперь, почему я этого шатуна до сих пор не отловил?
— Надо же, а я даже не понял, что у тебя протез, — удивился Кремнев. — Подумал, так просто хромаешь.
— Привык уже, — дядя Матвей опустил штанину обратно. — Два года уже. Вот после встречи с таким же осталось. Еще хорошо, что легко отделался. У нас два года назад тоже шатун завелся. Ягод тогда мало выросло и орехов кедровых, вообще год скверный выдался. Так вот тот гад пятерых человек загрыз, пока я до него добрался. И мне на память о себе ногу откусил, — дядя Матвей опять наполнил стаканы. — Ладно, Егор, давай еще по одной и спать. А то ты устал с дороги. А завтра придумаем, чем тебе заняться.
Придумывать ничего не пришлось. Ранним утром стало известно, что ночью шатун снова забрел в деревню. Только на этот раз жертв оказалось больше. Кроме ставших уже привычными лошадей, медведь насмерть задрал их хозяйку, шестидесятилетнюю Варвару Тихонову.
— Эх, жаль я с тобой в тайгу пойти не могу, — сокрушался дядя Матвей, помогая укладывать Егору снаряжение. — Вдвоем с тобой мы бы его быстро прищучили.
