Несколько секунд Вероника Альбертовна стояла, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Наконец, она вернулась к столу.
Усевшись на стул, Вероника Альбертовна заказала себе крепкого кофе и закурила новую сигарету.
— Итак? — прищурил серые глаза Виталий Егорович.
— Похоже, наш сын объявил мне войну, — ответила Кремова.
Виталий Егорович озадаченно нахмурился:
— Как это?
— Просто. Он послал ко мне шантажиста. Головореза со связями в ФСБ.
Лицо Виталия Егоровича вытянулось от удивления.
— Чушь какая-то, — выговорил он, наконец. — Я знаю, что Егор — отличный парень. Он не мог сделать ничего подобного.
— Многие не могут. Но делают.
Виталий Егорович тряхнул головой:
— Нет-нет, это какая-то чушь!
— Это не чушь, — холодно сказала Кремова. Этот тип требует с меня деньги. В противном случае грозится основательно испортить мне жизнь.
— Значит, это какая-то ошибка, — выдохнул Виталий Егорович.
Кремова горестно усмехнулась:
— Ошибка?
— Ну не ошибка, а скорей… подлог. Да-да, подлог! Не смотри на меня так — я знаю, что говорю! Егор никогда не сделает ничего подобного. К тому же его сейчас нет в Москве.
— Точно?
— Конечно!
Вероника Альбертовна задумалась.
— Даже если его нет в Москве, это ни о чем не говорит, — сказала она. — Он действует через своего доверенного человека. И этот человек — настоящий дьявол.
— Охотно верю, — кивнул Виталий Егорович. — Но почему ты не допускаешь, что этот твой «дьявол» лишь прикрывается именем Егора? На мой взгляд, это очевидно.
— А на мой взгляд — нет. Ты и сам знаешь, что наш сын — сотрудник спецслужбы. И этот тип — тоже. Возможно, они действуют на пару.
— Ты его проверяла — этого типа?
Кремова кивнул:
— Да. Сразу, как только он вышел со мной на связь. А потом… Потом я наняла парней из ЧОПа, чтобы они разобрались с ним.
— И как?
— Плохо, Виталик. Очень плохо.
— Гм… — Виталий Егорович повертел в пальцах кофейную чашку. — Кажется, дело, и впрямь, скверное. Кто-то погиб?
Вероника Альбертовна кивнула:
— Да. Глава ЧОПа. Сегодня ночью он застрелился у себя в кабинете.
— Это случается, — заметил Виталий Егорович.
— Пистолет был с глушителем, — добавила Кремова.
Виталий Егорович нахмурился, несколько секунд молчал, «переваривая» информацию, затем вздохнул:
— Н-да… Похоже, этот твой «дьявол» не церемонится. Действует жестоко, нагло и грубо. И, на мой взгляд, не особо заботится о правдоподобии.
— Он не оставил ни улик, ни отпечатков, — возразила Вероника Альбертовна. — И в офисе его никто не видел. Он знает, что милиция в подобных случаях всегда ограничивается версией о самоубийстве. И закрывает дело. Ему незачем было заботиться о нюансах.
