— На Капитолийском холме. Он зачарован конгрессом. Приходит около пяти и постоянно прикидывает, как закончится то или иное голосование.
Падильо взглянул на часы.
— Уже половина двенадцатого…
— Я как раз собирался предложить тебе выпить. Надеюсь, ты не сочтешь за труд наполнить наши бокалы?
Падильо обошел стойку бара.
— Что будете пить, приятель?
— «Мартини».
— Сухой?
— Так точно.
— Сколько мы берем за «мартини»?
— Девяносто пять центов, девяносто восемь с налогом.
— А чаевые?
— Редко у кого в кармане находятся десяти- или пятнадцатицентовики. Так что обычно они оставляют четверть доллара. Совесть не позволяет им ограничиться двумя центами.
Падильо смешал «мартини», разлил по бокалам, пододвинул ко мне мой.
Я пригубил.
— Мастерство осталось при тебе.
Падильо вновь обошел стойку, и мы сели с краю, наблюдая за прибытием первых посетителей. Они приглашали кого-то на ленч к двенадцати часам, но появлялись на четверть часа раньше, чтобы пропустить рюмку-другую.
К половине первого мы уже ограничивали пропускную способность бара, а потому я увел Падильо на кухню и представил его шеф-повару, после чего мы прошли в маленькую комнату, которую я приспособил под кабинет. Всю обстановку составляли письменный стол, три стула и бюро. А также диван, на котором я любил прикорнуть часа в три пополудни.
Я сел за стол.
— Я собираюсь позвонить в корпункт газеты Фредль и сказать, что она будет отсутствовать несколько дней. Не посоветуешь, какой мне назвать предлог?
— Грипп? Простуда?
— Отлично, — я позвонил, переговорил с шефом Фредль, заверив его, что все обойдется, и пообещав передать ей его пожелания скорейшего выздоровления.
— Что теперь? — спросил я, положив трубку.
— Самое трудное. Ожидание.
Я подошел к бюро и выдвинул ящик.
— Тогда тебе пора узнать, где я покупаю гамбургеры.
Следующий час мы провели за документацией. Поставщики, меню, сотрудники и их личностные особенности. Я показал Падильо, кому мы должны и сколько, отметил тех, кто делает двухпроцентную скидку, если мы платим до установленного срока, то есть перед десятым или пятым числом следующего месяца.
— О скидке я стараюсь договориться сразу, максимум через три месяца. Если поставщик на это не идет, я начинаю искать нового.
Еще проходя через кухню, я велел герру Хорсту провести Хардмана в кабинет, едва он покажется в салуне.
Двадцать минут второго в дверь постучали.
— Пришел мистер Хардман, — возвестил Хорст.
Хардман переступил порог, и без того маленькая комната разом уменьшилась вдвое.
