Галина и не думала отворачиваться от настойчивого, во всех отношениях славного Данилы. Просто не могла она так сразу уговорить свою совесть. А Данила понравился ей в первый же день.
Сыграли свадьбу; родители Галины предлагали в Мальте, но она наотрез отказалась - возможно ли там, где любила Григория, где столько напоминает о нем?
Зажили хорошо, в достатке, хотя сначала ютились в общежитии. Разницей в три года родились Елена и Иван - здоровенькие, смазливые ребятишки.
Вскоре Перевезенцевы получили трехкомнатную квартиру в Иркутске, чуть не в центре, на нескончаемой, но удобной для нормальной жизни улице Байкальской. Квартира была в небольшом старинном трехэтажном доме, с высокими потолками, с роскошным просторным балконом, украшенным лепниной и чугунным литьем. Летом Галина выращивала на нем столько и в таком богатом разнообразии цветов, что редкий прохожий не задирал голову, любуясь и дивясь невольному празднику жизни. Галина вообще умела окружить свою семью красотой, уютом и покоем. В квартире в любую минуту любого времени года и пылинки, казалось, невозможно было сыскать. А белье, скатерки, занавески все так и дышало свежестью, чистотой, радовало глаз и сердце вышивками хозяйки. Сказать, что жили Перевезенцевы богато - нельзя, но семья офицера в те тихие, в чем-то благодатные времена Союза бедствовать, разумеется, не могла. Лишнюю копейку старались потратить на отдых у моря или на Байкале; порой забирались в таежье, в Саяны, сплавлялись по горным рекам; бывали и за границей. Галина стремилась увидеть мир и заражала азартом к путешествиям и походам не охочего до перемены мест мужа, которому в отпуска и по выходным милее был диван.
Муж ее легко, без видимых усилий продвигался по службе - года через четыре после свадьбы занимал уже немаленькую должность в комендатуре иркутского гарнизона, и среди сослуживцев считался везунчиком, баловнем судьбы. Не мотались Перевезенцевы по военным городкам и захолустьям огромной страны, как многие другие офицеры со своими домочадцами.
И сама Галина преуспевала - перешла из столовой в управление ведущим специалистом. С годами она вызрела в истинную красавицу, и, казалось окружающим, совсем не старела, а, напротив, молодела, набиралась каких-то неведомых для остальных молодильных сил. Ни после первых, ни после вторых родов не раздобрела, не огрузнела бедрами, лишь лицом округлилась. Вся была стройная, изящная, бегучая, а глаза, сдавалось, горели. Редко кто видел Галину унылой, раздраженной - словно бы наверстывала она упущенное в ранней молодости и словно бы намекала людям: "Ну, что вы ей-богу так унылы и скучны? Жизнь проходит, и ни одной минуте не повториться. Вы меня понимаете?"
