За квартал до дома Фертена Лиз придирчиво проверила юбку, чепец, поправила корсаж. В этом платье она просто серая мышка! Были бы у нее красные башмачки!
— Дорого дня, Хендрик…
— Доброго дня, моя птичка!
«Он назвал меня своей птичкой!»
Лиз затаила дыханье и не смогла сдержать радостной улыбки.
— Я принесла заказ…
Хендрик оглянулся. Мамаша Фертен увлеченно болтала с покупательницей.
— Неси в заднюю комнату.
— Мне нельзя туда. Мамаша Фертен будет ругаться! — испугалась Лиз.
— Не будет…
Он был рядом. Почти касался ее плеча грудью.
Лиз потупилась и, стиснув ручку корзинки, сделала несколько шагов.
В задней комнате пахло новыми тканями. Сукно, льняная и хлопковая ткани лежали рулонами в нишах шкафа.
Узкий стол в центре комнаты пуст.
— Куда положить?
— На стол…
Лиз поставила корзинку на стол и ахнула, когда крепкие руки юноши обхватили ее сзади. Она замерла. Руки же поднялись выше от талии к груди и стали мять ее через ткань по-хозяйски смело и грубо.
— Пусти…
— Ты сама этого хочешь… Не ломайся, птичка моя…
Горячее дыханье на ее шее. Грудь Хендрика прижалась к ее спине.
Лиз держалась за корзину, отдаваясь грубым ласкам, дрожа от страха и еще другого неведомого ранее чувства — ощущение сладости греха заполняло ее душу…
Смелая рука заползла за пазуху… пальцы юноши нащупали сосок груди.
Лиз пискнула и, бросив корзину, стала вырываться.
«Ну, уж это чересчур!»
Руки Хендрика стали твердыми и наглыми. Они боролись молча, пока не вмешался третий.
Хендрик завопил, когда мамаша Фертен дернула его за волосы на затылке, оттаскивая, прочь. Отшвырнув сына, женщина подскочила к девушке и хлестко ударила ладонью по лицу. Багровое злобное лицо портнихи совсем близко. Ощерился рот.
— Шлюха безродная! Побирушка! Тварь! Убирайся вон!
Не помня себя от ужаса и стыда, Лиз рванулась прочь, выбежала на улицу и побежала куда глаза гдлядят. Щека горела, слезы текли ручьем.
Она бежала, порой натыкаясь на прохожих как слепая.
«Какой ужас! Какой позор! Утоплюсь!»
Она пришла в себя только на пристани. Села на что-то твердое и расплакалась.
Застиранный крошечный платочек весь вымок, хоть выжимай.
— Девочку кто-то обидел?
Вкрадчивый голос фальшив.
Лиз подняла взгляд.
Мужчина лет сорока с ухоженной бородкой, но без шляпы, в когда-то богатом, но теперь замызганном камзоле.
— Мой господин послал меня спросить — не нужна ли помощь юной особе.
— Нет, нет! Помощь не нужна!
Мужчина наклонился поближе.
— Не вздумайте бросаться в воду — здесь у берега всякая грязь плавает: дохлые кошки, кухонные отбросы… грузчики порой мочатся прямо с причала в воду. Вы же не хотите, чтобы эта гадость попала в ваш прелестный ротик?
