Девушка перевела дух. Герцог и впрямь не героический неутомимый любовник. Потешил плоть и только его и видели!
Лиз помылась, а потом села ужинать у окна. За окном ночь. И в душе тоска.
«Мне повезло… Повезло… Чтоб им так повезло!»
Лиз представила на мгновение, как на этой самой постели голый герцог Дармштадский имеет мэтра Тоффини за две тысячи гульденов и весело фыркнула.
Герцог прискакал на следующий день и все повторилось. К старым синякам добавились новые.
Когда сеньор ушел, Лиз дала волю слезам. Герцог стал для нее окончательно омерзительным, грубым животным.
Пришедшая служанка Лорейн тут же взялась ее утешать.
— Не плачь, глупая! У тебя будут наряды, деньги, может и собственный домик у реки или в городе. Потерпи и будь ласковее с сеньором. Он твой благодетель и господин.
Лиз отказалась от ужина и забралась под одеяло. На груди, будто камень залег. Так муторно и тошно… герцогу не нужны ласки — ему нужна та самая нимфа, а не живая девушка…
Лиз разбудило щекотание у кончиков губ. Пахло свежей травой и лягушками. Она отмахнулась и открыла глаза.
Ее разглядывала обнаженная девушка с цветком полевой ромашки в руках.
Лиз села на траве и замерла.
— Кто ты? Где я?
Девушка с очень знакомым, притягивающим взгляд лицом, повела плечами.
— Лиз, не будь тупой коровой!
Лиз затаила дыхание.
— Ты — нимфа озера и ты мне снишься!
— Пусть будет так! — усмехнулась девушка. — Здесь прекрасно, правда, же?
Лиз обернулась. Лесное озеро, вокруг деревья стоят, не шелохнув листком. Гладь воды ровна как натянутое полотно, нет, как зеркало!
Вокруг густые сочные травы. Стрекочут кузнечики. Небо синее-синее, вот только солнца не видно. Махаон сел на плечо нимфы и расправил трепещущие крылышки.
— Чего ты хочешь?
— Я? О, нет, Элиза — это ты хочешь! Тебе нужна помощь и я тебе помогу…
Утром Лиз помнила свой сон четко со всеми подробностями. А уж предложение о помощи из уст нимфы она не смогла бы забыть ни за что!
Девушка долго разглядывала картину. Девушка с ее телом и почти ее лицом, вот только чем-то неуловимым отличная…
«Странный сон! Как будто наяву!»
Следующие пять дней Лиз никто не беспокоил. Дверь в комнату теперь не запирали, и она разгуливала совершенно свободно по всему охотничьему замку. Правда, за ворота ее не выпускали. Два «цепных пса» стояли на страже — Ханс и Макс — пожилые, седоволосые егеря герцога. Ханс кривой на правый глаз с жуткими шрамами на половину лица, Макс — хромал на левую ногу. Исполнять обязанностей егерей или ловчих эти дядьки уже не могли в силу инвалидности и сторожили ворота.
