«Наконец-то ее прорвало!»
— Ивонна, а ты приехала тоже из Италики?
— Тоже.
— Ты давно служишь у мэтра?
— Давно.
Кухарка ворочала поварешкой с длинной ручкой в котле — вылавливала куски сварившегося мяса.
«Хоть пытай ее!»
— А почему здесь в доме мэтра нет других женщин?
— Потому.
— Не говоришь, потому что не знаешь?
Ивонна зыркнула черным глазом из-под чепца.
— Сама спроси у мэтра. Болтушка.
— Я не болтушка! — запротестовала Лиз, пытаясь состроить невинно-глуповатую гримасу.
— Элиза! Элиза!
На пороге худенький длинноволосый мальчик. Шмыгнул носом и уставился любопытствующими глазками — маслинами.
— Иди скорее, тебя зовет мэтр!
Лиз пробежала через двор резво как козочка.
Вокруг статуи из мрамора на подмостках суетились ученики мэтра, наводили окончательный лоск. Сегодня заказчик должен забрать статую святого Филиппа, одну из четырех заказанных для храма. Лиз на бегу махнула ручкой Марко. В просторной комнате на первом этаже мэтр Тоффини беседовал с монахом в серой сутане.
— Мэтр!
Лиз присела в поклоне, опустив голову.
Когда подняла взгляд удивленно ойкнула. Монахом оказался отец Мартин.
Получив благословение и поцеловав руку монаха, девушка вопросительно посмотрела на мэтра.
— Отец Мартин хотел с тобой побеседовать. Оставлю вас пока. Срочные дела, святой отец! — мэтр развел руками.
— Благослови господь ваш труд, мастер.
Когда мэтр вышел, монах указал рукой на скамью.
— Присядем, дочь моя.
Монах улыбнулся, пустив лучики морщин от глаз к вискам.
— За эти десять дней что мы не виделись, ты изменилась, Элиза. В твоих глазах появился свет и морщинка на лбу исчезла.
— Вы очень внимательны, отец Мартин.
Монах на мгновение коснулся ее руки.
— Я рад что твоя жизнь изменилась, Элиза. Мэтр — хороший человек, верующий и трудолюбивый. Тебя здесь не обидят.
— Я знаю…
— С согласия мэтра я буду навещать тебя здесь. Причастие и исповедь очень важны для спасения твоей грешной души. В храм тебя не допустят, пока ты не выйдешь замуж и не очистишься от греха распутства, пусть и невольного…
— Я понимаю, отец Мартин… о только кто возьмет меня в жены после всего?
— Надейся на господа, дочь моя. Ибо блаженны не праведники, а грешники…
Через открытое окно донеслись крики испуга, грохот и эмоциональная быстрая скороговорка ругани по-италийски.
Монах и Лиз прервав разговор, выбежали во двор.
Статуя святого Филиппа опасно накренилась, мостки попадали, пыль столбом. Суета, беготня, крики. Ничего не понять!
Статуя едва не погибла, но была спасена героическими усилиями самого мэтра и учеников. Марко прыгая с рушащихся мостков подвернул правую ногу и кривя щеку сидел бледный под аркой галереи прямо на земле.
